VI. Баклановцы в Гражданской войне. 1917-1920 гг.

Всколыхнулся, взволновался
Православный тихий Дон,
И послушно отозвался
На призыв СВОБОДЫ он…
(Гимн Всевеликого Войска Донского, 1918).

Многие Донские казачьи части прибывали на Дон, сохраняя относительный внутренний порядок, воинский внешний вид и подчинение офицерам. Но достигнув родных станиц, казаки начинали самовольно разъезжаться по домам. Не испытав еще на себе власти большевиков, фронтовое казачество было увлечено модным течением «нейтралитета», надеясь таким образом избежать с ней столкновения. Уставшие от войны и тотальной мобилизации, воевать казаки-фронтовики больше не собирались. Некоторые полки Усть-Медведицкого округа, даже по неосторожности сдали оружие в войсковые склады, которые оказались в руках красных (6).

В ноябре 1917 года, с разрешения Атамана Каледина, в Новочеркасске, а затем и в Ростове, генерал Алексеев приступил к формированию Добровольческой Армии. Для подавления очага контрреволюции, на Дон двинулись отряды Красной гвардии. Но и без этого ситуация складывалась сложная. Против Донского правительства активно выступило иногороднее население – рабочие и крестьяне, в Новочеркасске замитинговал 272-й запасной пехотный полк, а в Ростове местные большевики и матросы Черноморского флота провозгласили Советскую власть. В таких условиях Донское правительство было вынуждено объявить военное положение – 22-го ноября* и приступить к формированию Донских партизанских отрядов. Донское офицерство в них не вступало, за исключением горстки наиболее решительных офицеров (и не только из казаков). Зато активно записывалась в партизаны патриотически и идеалистически настроенная учащаяся молодежь Дона – юнкера и кадеты, а также студенты, семинаристы, гимназисты и реалисты.** Фронтовое «трудовое» казачество, прозвавшее партизан «кадетами», относилось к ним враждебно, и даже приняло участие в их подавлении.*** Но пока партизанские отряды были в стадии формирования, вооруженную помощь Донскому правительству оказала Добровольческая Армия. С помощью ее офицеров и юнкеров, 20-го ноября был разоружен 272-й запасной пехотный полк в Новочеркасске, а 2-го декабря занят мятежный Ростов (6).

В январе 1918 года, для изменения настроения в умах казаков, Атаман Каледин распускает казачьи полки в бессрочный отпуск, возлагая надежду на здоровое влияние станичного общества. На службу планировалось призвать из них только четыре младших возраста, сократив тем самым количество полков. Казачьи офицеры, оставшись без службы, разъехались по домам. Небольшая часть из них вступила в Донские партизанские отряды. В Новочеркасске, офицер 17-го Донского казачьего генерала Бакланова полка – есаул Георгий Протолионович Власов приступил к формированию офицерского конного отряда имени генерала Бакланова (6). Среди прочих, в отряд вступил и однополчанин есаула, полковой священник 17-го Дкп, отец Николай. Тем временем, в родном для 17-го Дкп - Усть-Медведицком округе, при попустительстве увлекшихся идеей «нейтралитета» казаков, иногородними была установлена советская власть. Окружным комиссаром был выбран командир 32-го Донского казачьего полка войсковой старшина Ф.К.Миронов, в прошлом хорунжий 17-го Донского казачьего полка.****

В конце января 1918 года, при поддержке Казачьего Революционного комитета, образованного в станице Каменской, отряды Красной гвардии начали занимать станции на железнодорожных магистралях Области Войска Донского, продвигаясь к Новочеркасску и Ростову. Им противостояли лишь разрозненные отряды партизан и добровольцев, но их было недостаточно. Атаман Каледин обратился к казакам с возванием о спасении Дона. Но казачество осталось глухо к воззванию избранного ими Атамана. Утром 29-го января, генерал Корнилов сообщил Каледину, что если Добровольческая Армия, защищающая подступы к Ростову, не получит от казаков помощи, она вынуждена будет покинуть Донскую Область. Отчаявшись поднять казаков, и предвидя скорое поражение, избранный Атаман Войска Донского и боевой генерал - Алексей Максимович Каледин, сложил с себя атаманские полномочия и в 2 часа дня выстрелом в сердце покончил с собой.

9 февраля Добровольческая Армия оставила Ростов и отошла к Станице Ольгинской. Вместе с добровольцами ушли и несколько донских партизанских отрядов: полковника Чернецова, полковника Краснянского, есаула Лазарева и Баклановский отряд есаула Власова. При реорганизации Добровольческой Армии в станице Ольгинской, 11-13-го февраля, донские партизаны вошли в состав Партизанского полка, под командованием будущего Донского Атамана генерала Богаевского. Баклановский отряд составил при полку конную сотню. Основную же часть донских партизанских отрядов, оборонявших Новочеркасск, Походный Атаман генерал П.Х.Попов 12-го февраля вывел за Дон. Предводительствуя отрядом Вольных Донских Казаков, объединившим 16 партизанских отрядов (около 2000 чел.), Атаман Попов отправился в т.н. Степной поход, в сторону Задонских степей.

Реорганизованная Добровольческая Армия (около 4000 чел.), пополненная донцами на одну треть, 15-го февраля выступила из станицы Ольгинской в 1-й Кубанский или Ледяной поход (илл. 23). Постоянно ведя трудные бои с наседающим противником, она двигалась в сторону Кубани (илл. 24). 2-го марта ДобрАрмия подошла к станции Выселки, на железной дороге Тихорецкая-Екатеринодар. Станция была взята, но неожиданной атакой при поддержке бронепоезда, красные вернули ее обратно. Партизанскому полку приказано было ночной атакой восстановить положение. Встретив упорное сопротивление, партизаны отложили атаку до утра. На рассвете, 3-го марта, они начали наступление на Выселки. Большие потери от сильного пулеметного огня, заставили поредевшие цепи партизан залечь. На помощь им пришел генерал Марков с Офицерским полком и батальоном корниловцев. В ходе короткого штыкового боя офицеры отбросили контратаковавших красных к станции, но встреченные плотным пулеметным огнем, залегли. Дождавшись резервов, красные снова предприняли контратаку. Офицер-марковец, В.Е.Павлов, описал дальнейшее так:

Кроме есаула Власова, в этом серьезном и жестоком для партизан бою, был смертельно ранен полковник Краснянский, погибло много ростовской и новочеркасской молодежи из бывшего Чернецовского отряда. Старый друг и соратник есаула Власова, отец Николай проделал весь поход до конца, был ранен и удостоился знака первопроходника (илл. 25).***** После соединения 14-го марта частей кубанских добровольцев с Добровольческой Армией, в состоящий из донцов офицерский конный отряд имени генерала Бакланова вступили кубанские казаки: есаул Михаил Демьянович Гетманов и его старший брат. Есаул Гетманов потерял на Великой войне левую руку, но после излечения вернулся в строй. Будучи левшой, он одинаково хорошо умел рубить и правой. Даже без одной руки, он продолжал водить казаков в конные атаки, держа в единственной руке шашку, а поводья зажимал в зубах или прижимал ногой к седлу. В составе Баклановского отряда есаул Гетманов прошел весь Ледяной поход и был назначен отрядным вахмистром. После его завершения, есаул Гетманов перешел во 2-ой Сводно-Кубанский полк ККВ.

Практическое ознакомление с Советской властью, в виде декретов по коренному изменению уклада казачьей жизни и усилившегося конфликта с иногородним населением, настроило казачество к ней крайне враждебно. Последовавшие за этим реквизиции и репрессии привели к тому, что в марте 1918 года повсеместно на Дону вспыхнули казачьи восстания. На помощь восставшим двинулся «Степной отряд» Атамана Попова. 23-го апреля, казаками полковника Денисова, при помощи отряда генерала Дроздовского, был занят Новочеркасск,****** а 25-го апреля, казаки и немцы с двух сторон вошли в Ростов. 28-го апреля, в Новочеркасске был созван «Круг Спасения Дона», на котором 3-го мая, большинством голосов, Войсковым Атаманом Войска Донского был избран генерал Краснов. 19-го мая Атаман поручает полковнику Денисову приступить к формированию постоянной армии.

В ряды Донской армии в мае 1918 года вступил генерал-лейтенант А.Н.Алексеев, командир 17-го Дкп в 1914-1915 гг. и полковник (с 1920 – генерал-майор) А.К.Герасимов, офицер 17-го Дкп в 1910-1917 гг.

Приказом Главного начальника военных снабжений Всевеликого войска Донского, от 30-го мая, имущество расформированных полков распределялось между полками нового формирования Донской армии. Так, имущество 17-го Донского казачьего генерала Бакланова полка, было передано 2-му пластунскому полку.*******

С именем генерала Бакланова на борту, воевал экипаж бронепоезда Донской армии. Первые бронепоезда в Донской армии появились еще весной 1918 года, когда у Азова казаки захватили две бронеплощадки красных. После ремонта из них сформировали два бронепоезда. В дальнейшем, созданием бронепоездов в Донской армии занялся полковник Кондырин.******** Он разработал проект на основе бронепоезда «Генерал Анненков» 8-го железнодорожного батальона, которым командовал еще в Великую войну.

Первый бронепоезд этого типа, изготовленный летом 1918 года, получил название «Генералъ Баклановъ» (илл. 26). Он имел две четырехосные бронеплощадки, каждая из которых была вооружена двумя 3-х дюймовыми (76,2 мм) полевыми пушками обр.1902 года и 14 пулеметами и бронированный паровоз (3). Экипаж броневого поезда насчитывал 9 офицеров и 100 нижних чинов, половина из которых были донские казаки.

Командирами в большинстве случаев были офицеры донской артиллерии, на правах командиров батарей (6). За «Генералом Баклановым» последовало еще несколько однотипных, созданных на предприятиях Ростова и Новочеркасска, в результате чего, к декабрю 1918 года в составе Донской армии насчитывалось 14 бронепоездов. Они были сведены в четыре дивизиона по три поезда в каждом, а два бронепоезда были отдельными. Дивизионы входили в состав Донской железнодорожной броневой бригады под командованием генерал-майора Кондырина (3). Эта бригада принимала участие в боях на линиях железной дороги Лихая-Царицын, Лихая-Лиски, Лихая-Купянск и Зверево-Штеровка (6). Зимой 1919 – весной 1920 гг. все бронепоезда Донской армии были потеряны в боях под Ростовом и Новороссийском.

* Все даты до марта 1918 года по старому стилю.

** 30-го ноября начинается формирование самого известного и наиболее крупного (около 600 человек) партизанского отряда есаула Чернецова. В составе отряда действовал взвод Сводной Михайловско-Константиновской батареи. За бои в Каменском районе, А.М.Чернецов был произведен в полковники. 21-го января попал в плен и был зарублен. Известными вождями партизан были также полковник Краснянский, войсковой старшина Семилетов, сотник Греков и др.

*** «Северный Казачий отряд» председателя Ревкома Голубова из нескольких сотен 10-го, 27-го и 44-го Донских казачьих полков Донецкого округа.

**** Филипп Кузьмич Миронов (1872 – 1921). Род.1872 г. Казак станицы Усть-Медведицкой. Окончил Новочеркасское юнкерское училище. Офицером с 1898 г. в 17-м Донском казачьем полку. Участник Русско-японской войны в рядах 26-го Донского казачьего полка. За участия в революционных выступлениях отчислен из Войска Донского и лишен офицерского чина. В октябре 1914 года, по его ходатайству ему возвратили чин зачислили в 30-й Донской казачий полк.
В феврале 1918 избран членом Военно-революционного комитета и военным комиссаром Усть-Медведицкого округа. С мая командовал революционными казачьими войсками округа, с июля – командир сформированной им Усть-Медведицкой бригады, с 10 октября – начальник 1-й Усть-Медведицкой стрелковой дивизии (переименована в 23-ю стрелковую дивизию).
Командующий 2-й конной армией в конце 1920 года. Участвовал в занятии Крыма. В январе 1921 освобожден от занимаемой должности, 12 февраля арестован по обвинению в антисоветском мятеже. 2 апреля застрелен часовым в Бутырской тюрьме.

***** С конца 1918 года, отец Николай (Николай Георгиевич Бутков, р.1889 г.) назначен полковым священником Самурского пехотного полка. С мая 1920 года, священник, а затем Благочинный Дроздовской дивизии. В Галлиполи, в 1921 году, занимал должность старшего священника лагерного сбора. Обустроил походную церковь и организовал при ней хор. В Болгарии, с декабря 1921 года, полковой священник Марковского пехотного полка. За отменную доблесть, самопожертвование и высокий пастырский долг, в 1919 году награжден золотым наперсным крестом на георгиевской ленте и саном Протоиерея.
Умер в 1944 году. Похоронен на русском инвалидном кладбище в Княжево, под Софией (фотография и биография о. Николая Буткова взяты с сайта http://voldrozd.narod.ru/ ).

****** Полковник Михаил Гордеевич Дроздовский в начале 1918 года сформировал отряд добровольцев (около 1000 чел.) на Румынском фронте, с которым 26 февраля 1918 года вступил на Дон. После соединения с Добровольческой армией – начальник 3-й пехотной дивизии. Генерал-майор с 12 ноября 1918 г. Умер от ран 1 января 1919 года в Ростове.

******* Альманах «Белая Гвардия» №8. Казачество Рссии в Белом движении. М., «Посев», 2005.

******** Полковник Николай Иванович Кондырин (1884 – 1936). Род. В 1884 году. Окончил Николаевское инженерное училище. Офицер 2-го Уссурийского ж/батальона. Подполковник 2-го Сибирского ж/батальона. В Добровольческой Армии с декабря 1917 года: командир Технической роты. Участник 1-го Кубанского похода. Полковник. В Донской армии командир железнодорожной бригады. Генерал-майор (1918). Эвакуирован до осени 1920 года из Феодосии в Югославию. В эмиграции во Франции. Умер в 1936 году.

VII. Униформа

В рассматриваемый нами период, униформа в степовых* казачьих войсках была единообразной** и различалась только цветом мундирного и прикладного сукна. Для Донского войска такими цветами были синий и алый (илл. 27).

Внутри войска полки различались шифровкой на погонах. 17-й Донской казачий полк генерала Бакланова имел шифровку «17», наносимую красной краской по трафарету на синие погоны казаков и урядников. У подхорунжих из накладных (гладких) цифр «17» желтого металла. На эполеты и галунные погоны гг. офицеров, шифровка «17» была шитая золотой канителью или накладная (с просечкой) из желтого металла. До 1912 года для обозначения шифровок в казачьих войсках полагалось использовать курсивные буквы и цифры, а после 1912 года печатные. Нашивки урядникам на цветные погоны полагались из белой тесьмы (1).

В 1909 году была введена походная форма одежды, серо-зеленого защитного цвета (илл. 28). Цветные погоны имели теперь подбой защитного сукна. При походной форме одежды, пристяжные погоны казаков переворачивались и шифровка «17» наносилась синей масляной краской на обратную сторону из сукна защитного цвета. Нашивки урядникам при походной форме полагались из темно-оранжевой тесьмы. У подхорунжих и гг. офицеров накладные металлические цифры на защитных погонах должны были быть оксидированными. Офицеры казачьих войск, как и кавалерийские офицеры, в большинстве своем носили на войне галунные погоны.

В 1910 году всем казакам и урядникам (кроме нестроевых и вахмистров) предписано иметь зимние (цветные) фуражки без козырька. Подбородный ремень пришивался изнутри. Походные фуражки были одинаковыми для всех: из сукна защитного цвета с наружным подбородным ремнем и козырьком выкрашенными в защитный цвет (8).

В 1912 году, вместо походного мундира, для казаков и урядников была введена походная (повседневная) Летняя рубаха русского покроя (косоворотка) обр.1912 г., без карманов (ПВВ № 339 от 1913 г.) (илл. 29). Обшлага для кавалерийских и казачьих рубах должны были быть «мыском». С цветными пристяжными погонами, при зимней фуражке, она составляла летнюю парадную форму. Но на фотографиях видно, что во время войны некоторые казаки еще продолжали носить походные мундиры (илл. 30).

В 1913 году изменился покрой шинели серого сукна для казаков: она застегивалась по борту на крючки, а по середине груди располагались пять декоративных пуговиц белого металла с орлом.*** На воротник шинели пришивались алые клапана, с пуговицами у вахмистров (илл. 31). Накануне войны, для степовых казаков ввели армейские папахи обр.1910 г из серого меха. В военное время верх папах полагался из сукна защитного цвета. Так как новые папахи имели отгибающийся назатыльник, башлыки отменялись. Вместо них были введены шлемы из шерсти (пуха) серого цвета, цельной вязки с окном (8).

Башлыки, которые до этого во всех Донских казачьих полках были из шерсти песочного цвета, в 17-м Баклановском полку были черного цвета у казаков и алого у офицеров. В связи с этим, интересен обнаруженный в РГВИА документ, от 5-го июля 1917 года:

«Председатель полкового комитета 17-го Донского казачьего Генерала Бакланова полка, согласно постановлению заседания полкового комитета (протокол № 10), вошел с ходотайством о распространении ношения присвоенных полку на папахи изображений черепа на костях (пвв 1914 №158) на некоторые другие предметы обмундирования, а именно: - на погоны (вместо №17), на пуговицы (вместо орла), на фуражки (вместо кокарды) на сапоги (на место гусарских розеток) и на башлыки (черные), причем этому присвоению ходатайствуется установить характер боевой награды».**** Ходатайство отклонили, причем было отмечено, что с введением папах башлыки отменены.

Во время войны произошли изменения в регламентированном обмундировании. Офицеры, кроме кителя обр.1907 года, стали носить походные рубахи. С 1915 года становится популярным ношение кителя-френча, различного покроя и брюк-галифе (илл. 32).***** Появилась манера носить плечевые ремни от офицерского походного снаряжения поверх погон. Зимой, помимо походной шинели, офицеры носили полушубки и бекеши, крытые сукном темного или защитного цвета (илл. 31). Вошли в употребление кожаные «шведские» куртки.

Согласно ПВВ №561, от 18-го октября 1915 года, происходит упрощение казачьего обмундирования. Разрешалось иметь папаху из меха серого цвета; походные рубахи пехотного образца; шаровары без цветных лампасов серо-синего, синего, черного и черно-синего цветов; шинель без цветных клапанов на воротнике и пуговиц по борту; сапоги пехотного образца; патронташ из брезента или парусины.

Этим же приказом были изменены шифровки на погонах. Теперь в Донских казачьих полках они обозначались как «№.Д» и таким образом в 17-м Дкп она должна была выглядеть, как «17.Д.»(1).

Во время восстания на Дону, 1918 года, донские казаки носили свою обыденную, полувоенную одежду. Почти у всех были погоны. Не хватало только сапог. До 30 % вместо сапог ходили в опорках или вовсе босыми. Офицеры за редким исключением были в погонах. Все имели на фуражках или папахах полоску из белой материи, для отличия от отрядов красных (6). В 1918 году, 11 мая, на Кругу Спасения Дона, казаки отменили все революционные нововведения, начиная с марта 1917 года. Было восстановлено ношение погон и других знаков отличия (12). Образованная Донская армия, получила казенное обмундирование, сшитое по старому образцу (илл. 33). С 1919 года стало поступать обмундирование британского образца.

* К началу XX века в Российской империи было девять степовых казачьих войск: Донское, Уральское, Оренбургское, Астраханское, Сибирское, Семиреченское, Забайкальское, Амурское и Уссурийское.

** В Уральском, Забайкальском Амурском и Уссурийском казачьих войсках папахи были выше и с более длинным ворсом, чем у остальных степовых казачьих войск.

*** Помимо шинели, казакам полагался овчинный дубленый полушубок с застежкой на правую сторону.

**** Текст документа любезно предоставлен Клочковым Д.А. (г.С.Петербург).

***** На фото представлен есаул А.М.Чернецов.

Фотографии (фрагменты) под №№ 29 и 31 взяты с сайта www.1914.borda.ru , разместил г-н Я.П.Голембиовский (Брюссель).

VIII. Знаки отличий 17-го Донского казачьего генерала Бакланова полка

Знаки отличия на головные уборы «За отличiе въ Турецкую войну 1877 и 1878 годовъ», пожалованные 17 апреля 1878 года. В виде ленточки из мельхиора с выбитой надписью. Помещался на папаху над кокардой (илл. 34).

Одиночные белевые петлицы на воротниках и обшлагах мундиров казаков, пожалованные 6 декабря 1908 года – «В награду за верную и ревностную службу, в ознаменование особого Монаршего Благоволения»(11)*. Из белевой тесьмы с просветом (цветная полоска в две нитки) приборного сукна. У офицеров петлицы за военное отличие, галунные или шитые металлической нитью(1).

Особый знак на головные уборы в виде мертвой головы, (т.н. «Адамова голова»,** ПВВ № 158 от 5-го марта 1914 г.). «Адамова голова на крестообразно сложенных двух костях» из мельхиора, по изображению такая же, как и на полковом значке и флаге. Размеры знака: от верхнего края черепа до нижнего края костей – 5.8 см, между верхними концами костей – 4,4 см. Размер черепа в высоту – 4 см, в ширину – 3.4 см. Длина костей – 4,7 см.(1). Знак крепился в центре передней части папахи, над ним знак «За отличiе», а над знаком кокарда кому какая положена (илл. 35).

Нагрудный полковой знак. Утвержден 15 апреля 1914 года. Представляет собой оксидированный Кавказский крест с позолоченными мечами. В центре креста расположена Адамова голова из белой эмали. По лучам креста проходит надпись «ЧАЮ ВОСКРЕСЕНIЯ МЕРТВЫХЪ АМИНЬ» выполненная выпуклыми серебряными буквами. Для нижних чинов знак из бронзы (илл. 34).***

* - «Ждали казаки землицы, а получили петлицы» - казачья поговорка (12).

** - Адамова голова – христианский символ, в виде черепа над скрещенными костями. Согласно христианскому преданию, Голгофа, где был распят Спаситель, была местом погребения прародителя рода человеческого – Адама. Символизирует жертвенность и презрение к земной смерти, во имя Веры и будущего Воскрешения. Присутствовала в Православной иконописи и на одежде монахов-схимников.
Как эмблема смерти А.г. использовалась в регулярных частях и добровольческих формированиях многих европейских армий. В Русской Императорской Армии, помимо 17-го Донского казачьего генерала Бакланова полка, была знаком на шапках у 5-го гусарского Александрийского Е.И.В. Государыни Императрицы Александры Федоровны полка – «Бессмертных гусар». Но в отличие от баклановского знака, А.г. александрийцев изображалась на прусский манер (илл. 36). В годы войны А.Г. появилась в партизанских отрядах Анненкова и Пунина. После 1917 года получает широкое распространение в символике ударных, т.н. «частей смерти».

*** Прорисовка из каталога Regimental badges of Imperial Russia

Рис. 35 – раскрашенные акварелью прорисовки с рисунков А.Каращука (1).

IX. Знамя, флаг, значки

Полковое знамя 17-го Донского казачьего генерала Бакланова полка – Георгиевское, «За отличiе въ Турецкую войну 1828 и 1829 годовъ», пожалованное 29 апреля 1869 года (11). Первоначально знамя было пожаловано 11-му Донскому казачьему Рыковскому полку, в ноябре 1831 г. По другим источникам – простое полковое знамя с надписью (24).

В 1831 году был установлен новый образец для казачьих знамен, практически повторяющий по рисунку знамена пехотных полков, но без разделения на крест и углы (илл. 37).

Знамена (штандарты) казачьих войск имели черные древки (длина – 248,5 см, диаметр 4,45 см). В 1876 г. для казачьих знамен и штандартов был установлен панталер* – из черной кожи, без обшивки. С 1912 года казакам был присвоен панталер общекавалерийского образца (длина – 142 см, ширина – 11,13 см, с бахромой – 13,35 см), из кожи, обшитый сверху сукном и на суконном подбое. Обшивка панталера в полках Войска Донского была из алого сукна, а подбой из синего. Сверху он обшивался зигзагом унтер-офицерским галуном (серебряным)(24).

Для обозначения местонахождения командира полка в бою, в казачьих полках использовали т.н. полковые флаги. Полотнище флага имело квадратную форму (89х89 см) цвета приборного сукна по войску и полковую шифровку по центру с обеих сторон.

В 17-м ДКП полковой флаг был темно-синего (мундирного) цвета с шифровкой «17» алого цвета.

21 июня 1909 года, вместо обыкновенного флага, 17-му ДКП был присвоен особый значок – черный, с изображением мертвой головы** на костях и с белой надписью «Чаю воскресенiя мертвыхъ и жизни будущаго въка, Аминь» - выполненной славянской вязью (илл. 38).*** На оборотной стороне в центре шифровка «17 П.» белого цвета (ПВВ № 285 от 1909 г.). Этот особенный значок был сделан по образцу личного значка генерала Бакланова (24).

История его появления очень интересна и романтична. Однажды, в январе 1851 года, на праздник Крещения, в Донской казачий № 17-й полк пришла посылка. В ней оказался большой кусок черной шелковой ткани, на котором был вышит серебром череп с перекрещенными костями и круговой надписью: «Чаю воскресения мертвых и жизни будущаго века. Аминь»(илл. 39).**** Отправитель был не указан, но согласно легенде, он был сшит и украшен вышивкой руками монахинь Старочеркасского девичьего монастыря (5).***** Яков Петрович закрепил ткань на древке пики, превратив ее в собственный значок. Даже у бывалых казаков этот значок вызывал тягостное чувство, горцы же испытывали от баклановского символа суеверный ужас. Один из очевидцев писал: «Где бы неприятель ни узрел это страшное знамя, высоко развевающееся в руках великана-донца, как тень следующего за своим командиром, - там же являлась и чудовищная образина Бакланова, а нераздельно с нею неизбежное поражение и смерть всякому попавшему на пути» (2).

В качестве тактических обозначений в казачьих конных полках применялись т.н. сотенные значки. Они имели вид кавалерийских флюгеров (72,2х52,8 см), состоящих из двух половин с косицами. Цвет верхней половины значка определял войско, а нижний соответствовал номеру сотни: 1-я сотня - алая; 2-я сотня - светло-синяя; 3-я сотня - белая; 4-я сотня – зеленая; 5-я сотня – желтая; 6-я сотня – коричневая. Верхняя полоса в Донских казачьих полках была темно-синего цвета. Значки носились на пиках и значковый казак всюду следовал с ним за командиром сотни, обозначая его место в бою.

Согласно общей схеме обозначения места расположения штабов частей и соединений РИА, т.н. штабные флаги распространялись и на казачьи полки и дивизии.

Штаб казачьей дивизии: флаг штаба соединения размером 1х1,5 м с каймой 20 см. Полотнище синего цвета с алой каймой. В центре шифровка черного цвета, с номером и начальной буквой названия дивизии, по образцу шифровки штабов.

Штаб казачьего полка: флаг штаба полка размером 0,8х1,2 м. Полотнище синего цвета с алым ромбом, вершинами упирающегося в середины сторон флага. В центре ромба шифровка «№Д». В музейных фондах сохранился до наших дней штабной флаг 9-го Донского казачьего полка, с шифровкой «9ДКП».

В условиях Великой войны эти флаги практически не использовались (24).

* - Панталер – кожаная перевязь в кавалерии с крюком для ношения знамени (штандарта).

** - Т.н. «Адамова голова».

*** - фото с сайта www.1914.borda.ru , разместил В.А.Книсс (г.Верхний Уфалей).

**** - Окончание православной молитвы «Символ Веры».

***** - По другой версии, это был подарок казаков из Донского казачьего полка № 20, которым Бакланов командовал прежде, и к тому времени уже вернувшегося с Кавказа на Нижний Дон (5).

X. Вооружение и снаряжение*

Вооружение для казаков:

1. Шашка казачьего образца 1881 года;
2. Винтовка трехлинейная системы Мосина образца 1891 года (казачья модификация**);
3. Пика кавалерийская образца 1910 года.***

Вооружение для офицеров:

1. Шашка офицерская казачьего образца 1881 года;
2. Револьвер системы Наган образца 1895 года.

Снаряжение для казаков:

1. Плечевая портупея для шашки, одношпеньковый ремень, нагрудный патронташ (носимый через левое плечо). В военное время добавлялся еще один патронташ, для ношения на поясе. Все ременное снаряжение из черной сыромятной кожи, патронташ из парусины, крышка патронташа – из черной юфти. Металлические детали из луженого железа. С 1909 года ременное снаряжение из светло-коричневой кожи (8).

Снаряжение для офицеров:

1. При парадной (повседневной) форме: плечевая портупея для шашки и патронташ (лядунка) с перевязью. Ременное снаряжение из черной юфтевой кожи, обшитое сверху серебряным галуном.
2. При походной форме: общее для всей армии офицерское снаряжение образца 1912 года из коричневой жированной кожи. Состояло из широкого одношпенькового ремня с двумя плечевыми ремнями. Все снаряжение крепилось на поясе.

* - Так как вооружение и снаряжение для всех степовых казачьих войск было единого образца, то подробно предполагается рассмотреть эту тему в отдельной статье, вместе с седлом и конским убором.

** - Казаки всех войск носили винтовку по-казачьи - через правое плечо, в то время как во всей армии носили через левое.

*** - Пики у казаков без флюгеров. Как и в кавалерии, полагались только первой шеренге.

XI. Конский состав и снаряжение Донских казачьих полков

Уж ты, конь, ты, мой конь,
Конь - товарищ дорогой…
(Донская казачья песня)

«Казаки приходили на службу на своих собственных, часто доморощенных, казачьих конях <…> Они не боялись лошади. Конь входил в семью казака, был тесно связан с его бытом. Казаки любили своего коня, как члена семьи, как связь с домом»(19).

Какой же конь боевой выходил с донским казаком на службу государеву в начале XX века? Как и прежде, это был дончак – лошадь Донской породы. Порода эта издавна разводилась казаками на Дону. Но сформировалась она не сразу. В XVIII веке разводили лошадей так называемой Стародонской породы. Она являлась продуктом многовекового скрещивания степных лошадей - калмыцких и ногайских, с представителями восточных пород, в основном персидской и карабахской, а также турецкой, туркменской и другими. Лучших представителей этих пород, казаки приводили из походов, выменивали или покупали.

Характерной внешностью стародонской лошади была горбоносая голова, сухая, длинная и тонкая шея, прямая и сильная спина, длинные и сухие ноги. Рост в холке доходил до 2 аршин*. Преобладающая масть рыжая и бурая, часто с золотистым оттенком (у восточно-карабахского типа в сочетании с темными, почти черными гривой и хвостом) (илл. 40), реже встречались гнедая, караковая, вороная и серая. Персидские и карабахские жеребцы наложили на донскую лошадь не только свою «золотую печать» - яркий, с золотистым отливом оттенок шерсти, но и заложили общие формы. Серую масть внесли стрелецкие и орловско-ростопчинские жеребцы, привлекаемые в казачьи табуны в середине XIX века. Отличительными особенностями стародонской породы были необычайная выносливость и неприхотливость, обусловленные табунным содержанием лошадей в степи на подножном корму.

Во 2-ю половину XIX века быстро развивается частное Задонское коневодство. Это связано с тем, что донская лошадь признана годной для ремонта армейской кавалерии. По этой же причине, с 70-х годов XIX века приступили к улучшению донской породы, путем прилития крови чистокровных английских жеребцов. В скором времени, все табуны задонских степей имели лошадей той или иной степени кровности и стародонская порода уступает место т.н. Англо-донской (илл. 41). Эта порода узнается по длинной изогнутой шее, сухой легкой голове и по поставу ног, которые сухи, но часто слишком тонки и легки(15). Полукровные дончаки стали более рослыми (илл. 42)** и унаследовали от своих предков многие характерные особенности. Все так же были они выносливы. В ноябре 1883 г. 4 офицера и 14 казаков прошли в 20-ти градусный мороз по глубокому снегу 1128 верст, из Нижнего Новгорода, через Москву, в Петербург, всего в 11 дней. Другой такой пробег был совершен в 1884 г. по приказу генерала Гурко, причем две сотни прошли в три дня более 350 верст и по прибытии приняли участие в атаке, показав достаточную энергию и боевую готовность(15).

Председатель ремонтной комиссии, генерал А.Ф.Грушецкий, в 1910 г. отмечал, что Задонская степь дает половину ремонта на всю регулярную кавалерию, до 300 жеребцов ежегодно Войску Донскому для конноплодовых табунов и 150 лошадей для казачьих офицеров.

К началу XX века свободной земли на Дону почти не осталось, а численность населения при этом неуклонно росла. Все меньше из-за этого становилось у казаков доморощенных лошадей. При выходе на службу молодые казаки вынуждены были покупать за свой счет строевых лошадей в войсковых табунах. Но за улучшением донской породы, последовало и повышение закупочной стоимости на строевую лошадь. На казака это ложилось тяжелым грузом. Ознакомившись с докладом военного министерства о состоянии Войска Донского за 1900 год, Император Николай II соизволил выдавать казакам при снаряжении на службу пособие в 100 рублей, на покупку коня***.

Отбыв действительную службу, казак продолжал содержать своего строевого коня наготове, не изнуряя боевого товарища на пашне. На нем он являлся и на лагерные сборы, обязательные для казаков 2-й очереди. Было время, когда казаки при выходе на льготу распродавали своих лошадей, причем по заниженной цене, но с 1890 г. это было запрещено (13). И только казаки 3-й очереди, которая на сборы не являлась, продавали строевого коня, держа в готовности лишь седла. При объявлении мобилизации они обязаны были приобрести коня за собственный счет. По этой причине, внешний вид конского состава полков первой и третьей очереди мог разниться. Принимая накануне Великой войны в командование первоочередной, 10-й Донской казачий генерала Луковкина полк, генерал П.Н.Краснов отмечал:

«Налицо было самое существенное – лошади были великолепные. Такие лошади и в любом кавалерийском полку были бы украшением. Рослые полукровки – 2 аршина 2 ½ - 3 вершка, так называемые «приплодки станичных табунов», т.е. дети уже скрашенных английской кровью казачьих полурабочих, полустепных кобыл и почти чистокровных жеребцов войскового Войска Донского Провальского завода****, - они были легки, нарядны, горячи и резвы – настоящие казачьи лошади»(18). А полковник Ф.И.Елисеев встретил в сентябре 1916 года на Кавказском фронте 55-й Донской казачий полк третьей очереди: «Старые бородатые казаки, на крупных, мясистых лошадях…»(9).*****

Величайший берейтор, создавший в конце XIX века свою школу верховой езды – Джеймс Филлис, утверждал: «Привязанность лошадь не чувствует, ей свойственна только привычка».****** Но данное утверждение сложилось у мастера после работы с чистокровными верховыми лошадьми, готовыми работать с любым всадником, обладающим навыком верховой езды. Донская же порода, традиционно славилась своей преданностью. Прекрасно подготовленный к службе своим хозяином, конь всюду следовал за ним и часто отказывался повиноваться чужому седоку.*******

Лебединой песней преданности дончаков стала эвакуация из Крыма, когда тысячи боевых коней, брошенные своими хозяевами, толпились на берегу (как и под Новороссийском, в феврале 1920), призывно окликая их пронзительным ржанием, а некоторые даже бросались в воду. Это ярко отражено в произведении очевидца, донского казака, поэта Николая Туроверова (отрывок):

Уходили мы из Крыма
Среди дыма и огня,
Я с кормы все мимо
В своего стрелял коня.
А он плыл изнемогая,
За высокою кормой
Все не веря, все не зная
Что прощается со мной…

Конское снаряжение с 1895 года было единым для всех казачьих войск и состояло из казачьего седла с вьюком и уздечки с удилами (трензелем). В 1911 году изменилась форма вьюка: переметные сумы были теперь разделены на передние и задние. Все конское снаряжение полагалось из черной кожи.********

Для управления конем казаки использовали нагайку, плетеную из кожи. Шпоры им не полагались. В 1911 году шпоры введены только для офицеров всех степовых казачьих войск, а также для юнкеров Новочеркасского и Оренбургского казачьих военных училищ.

* - Аршин – 1 аршин = 16 вершкам = 71,12 см.

** - С 1879 г. рост в холке для строевой лошади должен быть не менее 2 аршина и 1 вершка (146 см).

*** - Стоимость строевого коня в разных казачьих войсках перед Великой войной колебалась от 125 до 300 рублей (!). Чтобы эта сумма была более ясна современному читателю, обратимся к ценам в Российской Империи на 1910 год (по С.Кавказу и Черноземной полосе): лошадь рабочая: 45-54 рублей; пара волов: 91-101 рубль. Пшеница (за пуд): 69-71 копеек; говядина (за пуд): 3 рубля. Поденная зарплата работника в страду: от 74 копеек до 2 рублей. (Сборник статистико-экономических сведений по сельскому хозяйству России и иностранных государств СПб., 1901.).

**** - Войсковой Провальский конский завод Войска Донского, учреждённый в 1842 году с целью разведения жеребцов-производителей для станичных конских табунов; поставлял в станицы до 100 жеребцов ежегодно; занимал 22 тысячи десятин земли в Провальской степи Донецкого округа Области Войска Донского (ныне Донецкая область на Украине). В начале 60-х гг. XX века прекратил свое существование, после определения курса сельского хозяйства «на мелиорацию и механизацию».

***** - Это могли быть т.н. маштаки. Маштаком на Дону называли доморощенного верхового коня (помесь дончака и крестьянской рабочей лошади), среднего роста с широким и крепким костяком. Сильный и выносливый, он не обладал большой резвостью.

****** - Джеймс Филлис «Основы выездки и езды» 1901 г.

******* - Подобные примеры лошадиной верности подтверждаются и современными российскими специалистами конного спорта, в особенности у лошадей Донской, Буденовской и Ахалтекинской пород.

******** - Более подробно конское снаряжение будет рассмотрено отдельно.

Приложение I

Командиры 17-го Донского казачьего Генерала Бакланова полка, 1914–1917 гг.

1. Полковник Анатолий Николаевич Алексеев (1914 – 03.06.1915 гг.). Род.1865 г. Православный. Из дворян Войска Донского. Казак станицы Старочеркасской. Окончил Павловское ВУ и Николаевскую академию Генштаба. Офицером с 1886 г. в 14-м Донском казачьем полку. Участник Русско-японской войны. С июля 1914 командир 17-го Дкп. С 1916 – генерал-майор, с 1917 – генерал-лейтенант. В мае 1918 вступил в ряды Донской армии. С 1920 – в Русской армии генерал-лейтенанта Врангеля. В эмиграции в Югославии. Умер 23.12.1922 г. в Панчево. Награды: ордена Св.Станислава 3-й ст. (1906); Св. Анны 3-й ст. (1907); Св. Станислава 2-й ст. (06.12.1910). Георгиевское оружие (24.02.1915).

2. Полковник Дмитрий Васильевич Маркозов (с 1915 г.)*. Род.1874 г. Окончил Николаевское кавалерийское училище. Офицером с 1895 г. в Лейб-Гвардии Гусарском полку. Был в отставке и состоял в клнном ополчении по Петроградской губернии, из которой был призван с назначением в 3-й гусарский Елизаветградский полк – 08.08.1914 г. В 16-й Донской казачий переведен 20.01.1915 г., а с 3 июня в 17-й Дкп. Состоял в Вооруженных Силах Юга России (ВСЮР). Умер после 1920 г. Награды: орден Св.Георгия 4-й ст. (1916).

Командиры 2-й Сводно-казачьей дивизии, 1914-1917 гг.

1. Генерал-лейтенант Леонид Иванович Жигалин (с 31.12.1913 – по 04.08.1914 гг.). Род. 1859 г. Православный. Из дворян Уральского казачьего войска. Окончил Оренбургское казачье юнкерское училище. Участник русско-турецкой войны 1877-1878. За нераспорядительность в бою у Городка 04.08.1914 отрешен от должности во ВСЮР и Русской Армии. В эмиграции во Франции. Умер в Вильжюифе (Франция). Награды: ордена Св. Анны 2-й ст. (1900); Св. Владимира 3-й ст. (1906); Св. Станислава 1-й ст. (1910).

2. Генерал-лейтенант Александр Александрович Павлов (с 24.09.1914 по 10.09.1915). Род. 1867 г. Православный. Из дворян Волынской губернии. Окончил Николаевское кавалерийское училище. Офицером с 1887 г. в Лейб-Гвардии Гусарском полку. Участник русско-японской войны. С 24.09.1914 начальник 2-й Скд. Командир VI конного корпуса (1915). С декабря 1919 по февраль 1920 – командир 4-го Донского отдельного корпуса. В эмиграции в Югославии, служил в югославской армии. Умер 07.12.1935 г. в Земуне (16). Награды: ордена Св. Анны 3-й ст. с мечами и бантом (1901); Св. Станислава 2-й ст. с мечами (1901); Св. Анны 2-й ст. с мечами (1905); Св. Владимира 4-й ст. с мечами и бантом (1906); Св. Владимира 3-й ст. (1911); Св. Станислава 1-й ст. (1913); Георгиевское оружие (ВП 28.09.1914); Св. Георгия 4-й ст. (ВП 07.10.1914).

3. Генерал-лейтенант Петр Николаевич Краснов (с 16.09.1915 по 10.06.1917) (илл. 43)**. Род. 1869 г. в Санкт-Петербурге. Православный. Из дворян Войска Донского, казак станицы Каргинской, сын генерал-лейтенанта. Окончил Павловское ВУ (1889), Офицерскую кавалерийскую школу, 1-й курс академии Генштаба. Офицер Лейб-Гвардии Атаманского полка. Талантливый журналист и военный обозреватель. Сотрудничал в журналах "Военный инвалид", "Разведчик", "Вестник русской конницы". Участник русско-японской войны 1904-05 гг. Спортсмен, участник конных соревнований, большой знаток верховой езды и лошадей. Выпустил несколько трудов на эту тему.
Генерал-майор (с ноября 1914 г.). С 16.09.1915 начальник 2-й Сводной (1915) и 1-й Кубанской (1917) казачьих дивизий. С 23 августа 1917 командир III конного корпуса. Войсковой атаманом Всевеликого Войска Донского, генерал от кавалерии ( с 03.05.1918 по 02.02.1919). В Северо-Западной армии генерала Юденича (с 22.07.1919).
В эмиграции в Германии (с 1920) и Франции (с 1921), с апреля 1936 в Далевице (Берлин), где плодотворно занимался литературной деятельностью. Автор воспоминаний и статей, опубликованных в журналах «Часовой», «Русский инвалид» и многих других, а также ряда художественных произведений.*** На декабрь 1924 г. почетный вице-председатель объединения Лейб-Гвардии Атаманского полка (Париж).
С 31 марта 1944 г. начальник Главного управления казачьих войск (ГУКВ) при министерстве восточных областей Германии. Выдан англичанами советским властям в Лиенце 19 мая 1945 и вывезен в СССР. Казнен в Москве 16 января 1947 г. через повешение, по приговору Военной коллегии Верховного суда СССР.
Награды: орден Св.Владимира 4-й ст. (1905); Георгиевское оружие (ВП 25.07.1915); орден Св.Георгия 4-й ст. (ВП 30.12.1915).

Командир IV конного корпуса, 1915–1917 гг.

Генерал-лейтенант Яков Федорович фон Гилленшмидт (с 13.05.1915). Род. 1870 г. Православный. Из дворян Вологодской губернии. Окончил Пажеский корпус (1890) и вышел в 1-ю конно-артиллерийскую батарею. Переведен в гвардию (1891). Участник Русско-японской войны.
С мая 1915 командир IV конного корпуса. Генерал-лейтенант (7 мая 1916), в конце 1917 вывел корпус на Дон. С января 1918 в Добровольческой Армии. При отступлении от Екатеринодара в апреле 1918, покинул ее с небольшим отрядом, в колонии Гначбау попал в окружение и при попытке прорыва погиб.
Награды: ордена Св. Анны 3-й ст. (1901); Св. Станислава 2-й ст. с мечами (1904); Св. Анны 2-й ст. с мечами (1904); Св. Владимира 4-й ст. с мечами и бантом (1904); Св. Владимира 3-й ст. с мечами (1905); Св. Георгия 4-й ст. (ВП 29.03.1906); мечи и бант к ордену Св. Анны 3-й ст. (1906); Георгиевское оружие (1906).

Командующий 8-й Армией Юго-Западного фронта, 1916-1917 гг.

Генерал от кавалерии Алексей Максимович Каледин (с 20.03.1916) (илл. 44). Род. 1861 г. Православный. Из дворян Войска Донского. Казак станицы Усть-Хоперской, сын войскового старшины. Окончил Михайловскую Воронежскую военную гимназию, 2-е Константиновское и Михайловское артиллерийское училища (1882), Академию Генштаба (1889). Вышел хорунжим в конно-артиллерискую батарею Забайкальского Казачьего Войска.
Командующий 12-й кавалерийской дивизией (1912), генерал-лейтенант (1914). Возглавлял Георгиевскую Думу Юго-Западного фронта (октябрь 1915), командир XII-го армейского корпуса (5 июля 1915).
С апреля 1916 командующий 8-й армией, герой Луцкого прорыва в мае 1916, генерал от кавалерии (10 июня 1916). В апреле 1917 снят с должности и назначен членом Военного совета, 19 июня избран Донским Войсковым Атаманом. Формировал вооруженные отряды для борьбы с большевиками. Застрелился в Новочеркасске 29 января 1918 г.
Награды: ордена Св. Станислава 3-й ст. (1893); Св. Анны 3-й ст. (1897); Св. Станислава 2-й ст. (1902); Св. Владимира 3-й ст. (06.05.1910); Св. Станислава 1-й ст. (06.12.1913); Св. Георгия 4-й ст. (ВП 07.10.1914); Георгиевское оружие (ВП 11.10.1914); Белого Орла с мечами (01.05.1915); Св. Владимира 2-й ст. с мечами (01.05.1915); Св. Георгия 3-й ст. (03.11.1915).

* Данные на полковника Д.В.Маркозова любезно предоставили Александр Воронов и Валентин Юшко.

** Роман-эпопея «От двуглавого орла к красному знамени» был переведен на 15 языков.

Приложение II

Генерал Бакланов (1809 – 1873).

Честь и слава атаманов.
Богатырь, боец лихой!
Здравствуй, храбрый наш герой,
Разудалый наш Бакланов!
(А. Леонов)

Яков Петрович Бакланов родился 15 марта 1809 года в станице Гугнинской. Православный, из дворян Войска Донского. Сын хорунжего, участника войны 1812 года.

В службу вступил в 1824 году в звании урядника, в Донской казачий полк №1, где его отец командовал сотней. Будучи почти неграмотным, состоя в полку прошел курс уездного училища в Феодосии.

В 1828 году произведен в хорунжие. Участник русско-турецкой войны 1828-1829 гг. Получил контузию при штурме Браилова, находясь в составе команды охотников. 30 мая 1829 года награжден орденом Св.Анны 4-й ст. с надписью «За храбрость»*, за отличие в сражении при Кулевчи. 11 июля 1829 года – орден Св.Анны 3-й ст. с бантом.

С 1831 по 1834 гг. провел дома на льготе. 21 сентября 1833 года произведен в сотники.

В 1834 году получил назначение в Донской казачий полк № 8, на Кубанскую линию. 4-го ноября возглавил команду охотников при штурме укрепленного черкесского аула, пристанища абреков. Был ранен в голову (5). 5-го февраля 1836 года объявлено Высочайшее благоволение (11). 4-го июля 1836 года атаковал со своей сотней превосходящую партию закубанских черкесов близ Вознесенского укрепления, за что 4-го июля 1837 года награжден орденом Св.Владимира 4-й ст. с бантом (5).

В 1837 году вернулся с полком на Дон. 22-го октября 1837 года произведен в есаулы. До 1839 года находился на льготе.

6 мая 1839 года был назначен в Донской учебный полк. Прослужив в нем до 1841 года, приобрел репутацию хорошего строевика (5).

15 мая 1841 года последовало назначение в Донской казачий полк № 36, несшего службу в Царстве Польском. По возвращении на Дон, произведен в войсковые старшины 18-го октября 1844 года.

7 мая 1845 года назначен младшим штаб-офицером Донского казачьего полка № 20. В июне полк прибыл на Кумыкскую линию – составную часть Левого фланга Кавказской лини.** Отличился, командуя конницей из трех казачьих сотен в отряде генерал-майора Фрейтага, у аула Шаухал-Берды. 20-го июля 1845 года пожалован орденом Св.Анны 2 ст.

В начале 1846 года принял в командование 20-й Донской казачий полк «на законном основании», вместо убывшего командира полка – подполковника Шрамкова. Принимал участие в заложении укрепления Хасав-Юрт. За храбрость и мужество при отражении Шамиля от крепости Внезапной, пожалован Императорской короной к ор.Св.Анны 2 ст.

С 1847 по 1848 года предотвращал проникновение разбойничьих партий. Ранен пулей в левое плечо. Отличился в набегах на горные абрекские аулы: Ахмет-Талы, Махмуд-Юрт и другие. 4-го декабря 1848 произведен в подполковники. 19-го февраля 1849 года награжден золотой саблей с надписью «За храбрость».

В течении 1849 года ходил в удачные набеги, в которых отбил у немирных горцев значительное число скота. За что и получил особую благодарность от самого наместника на Кавказе, генерал-адьютанта Воронцова (2). За отличие в бою 9-го и 11-го сентября, при рубке леса, объявлено Высочайшее благоволение.

10-го февраля 1850 года за отличие во время набега на Гайтемировские ворота произведен в полковники. В марте, предупреждая нападение горцев, был ранен пулей в левую ногу. Принял в командование 17-й Донской казачий полк, пришедший на смену 20-му. В октябре был представлен Наследнику Цесаревичу, посетившему Кавказ и сопроводил его с полком до крепости Внезапной (5).

В феврале 1851 года, в перестрелке с партией горцев, под ним ранило трех и убило двух лошадей. В мае отбыл в отпуск на Дон. По возвращении возглавил конницу в отряде князя Барятинского.*** За отличие 28-го июня на Шалинской поляне, где возглавил атаку в конном строю, награжден орденом Св.Владимира 3-й ст. 16-го ноября объявлено Высочайшее благоволение за набег на аул Дахин-Ирзау.****

В начале 1852 года возглавил рубку леса от Куринского к Мичику. 18-го февраля пожалован орденом Св.Георгия 4 ст. за храбрость, оказанную при атаке укрепленной позиции на Мичике. В ходе боя потерял коня и контужен пулями в обе ноги. 11-го августа во главе сводного отряда атаковал разбойный аул Гурдали. 1-го октября произведен в генерал-майоры, с оставлением в должности командира 17-го Дкп.

В январе 1853 года возглавил конницу отряда Барятинского,***** в деле против разбития Шамиля у Мичика.10-го апреля награжден орденом Св.Станислава 1-й ст. 11-го мая сдал полк и по ходатайству Воронцова назначен состоять «для особых поручений при главном начальнике Кавказских войск» в крепости Грозной, в звании начальника всей кавалерии левого фланга Кавказской линии.****** 19 декабря разбил партию горцев между Аргуном и Сунжей. В бою тяжело ранен в ногу старший сын – Николай Бакланов.

14-го июня 1854 года, за отличие и храбрость, при поражении неприятельских партий между Урус-Мартаном и крепостью Грозной, объявлено Высочайшее благоволение. 22-го августа награжден знаком отличия беспорочной службы за 20 лет (илл. 45).

В 1855 году командирован в действующий корпус на кавказско-турецкую границу, где был назначен начальником иррегулярной кавалерии.******* 17-го сентября 1855 года участвовал в штурме передовых укреплений Карса, где получил контузию ядром в голову. В конце декабря 1855 года выехал из армии в отпуск на Дон. Проживал в Новочеркасске. 21 февраля 1856 года за отличие и мужество, оказанные при штурме Карса, пожалован орденом Св.Анны 1-й ст.

2-го февраля 1857 года был назначен походным атаманом Донских казачьих полков на Кавказе, со штаб-квартрой в Тифлисе. 16-го февраля 1859 года награжден Императорской короной к ордену Св.Анны 1-й ст. После пленения Шамиля, отбыл на Дон 9 сентября 1859 года.

3-го апреля 1860 года произведен в генерал-лейтенанты, с арендой по 1500 руб. в год на 12 лет. 1-го апреля 1861 года назначен окружным генералом 2-го военного округа Войска Донского.

В мае 1863 года, в связи с восстанием в Царстве Польском и Литве, получает назначение в Виленский округ, командующим всеми Донскими казачьими полками. С сентября 1863 по 30 января 1864 гг. назначен управлять Августовской губернией с чрезвычайными полномочиями (5).

6-го февраля 1864 года за усердно-ревностную службу и труды награжден орденом Св.Владимира 2-й ст. с мечами.

27-го марта 1866 года Высочайше разрешено производить аренду по 3000 руб. в год на 12 лет. 17-го сентября 1866 года объявлено Высочайшее благоволение за «отличное состояние донских казачьих полков».

13 января 1867 года зачислен по Войску Донскому. Уйдя со службы, поселился в Санкт-Петербурге, где служили его сыновья. Занялся написанием воспоминаний (илл. 46).

18 октября 1873 года, после долгой и тяжелой болезни, Яков Петрович Бакланов умер. Похоронен за счет признательного Войска Донского на кладбище Воскресенского Девичьего монастыря Санкт-Петербурга.

Свое имя Яков Петрович Бакланов прославил на Левом фланге Каказской линии (сер. 40-х гг.), с момента вступления в должность полкового командира. Приняв 20-й Донской казачий полк, он нашел его в самом неприглядном виде: казаки были плохо обучены, на заморенных лошадях, со скверным вооружением. Донские казаки на Кавказе (илл. 47) во многом уступали местным, линейным казакам (илл. 48), а от горцев получили даже презрительное прозвище «камыш», за непривычные для Кавказа пики. Сами донцы тяготились службой на Кавказе. Выросшие среди степей, они с трудом привыкали к чужой природе и непривычному климату. Много казаков умирало от болезней и тоски по дому, были даже случаи бегства к горцам. Начальство щедро раздавало казаков штабным офицерам и военным чиновникам в качестве вестовых, денщиков и конюхов, а остальных распыляло по отдельным постам.

Прежде всего Бакланов вернул всех своих казаков в строй: «Казак воин, а не денщик». В полку ввел сверх штата седьмую – учебную сотню. В ней готовили младших командиров - урядников, а в бою она служила авангардом или резервом. В каждой сотне один взвод был обучен саперному делу и имел шанцевый инструмент. Позже была сформирована команда пластунов, из лучших стрелков и разведчиков. Ракетная батарея при полку, из бесполезной обузы превратилась в мощное и эффективное оружие. Со временем, Бакланов переодел и перевооружил весь полк, по примеру линейных казаков, на горский манер. Донцы носили черкески и были вооружены чеченскими шашками и лезгинскими кинжалами, а форменные чекмени и казачьи шашки лежали в цейхгаузе на случай смотра. Брали на вооружение казаки и горские винтовки. Но вот пики, бывшие в умелых руках страшным оружием, казаки себе оставили. За содержание оружия и уходом за лошадьми был установлен строжайший контроль. С казаками Бакланов был добр, бескорыстен и щедр. Но за трусость в бою карал. Казаки это хорошо знали и боялись его гнева больше, чем самих горцев. За короткое время полк превратился в самый боевой на лини и мог равняться с линейским. Из-за своих боевых качеств, вместо положенных трех, 20-й Донской казачий полк прослужил на Кавказе целых пять лет. Когда ему на смену пришел 17-й полк, многие офицеры и урядники перевелись в него из 20-го, чтобы остаться с любимым командиром. В новом полку ввели все те изменения, что и в старом, и в скором времени он стал образцовым. «В 20-й полк я положил всю свою душу. Это было мое чадо, мое создание. 17-й же полк был созданием как моим, так и моих старых боевых сосолуживцев» - говорил Бакланов.

Главная же заслуга генерала Бакланова на Кавказской линии, заключалась в совершенно ином подходе к ведению боевых действий. Для защиты русских укреплений и селений мирных горцев от постоянных набегов отрядов Шамиля и незамиренных горцев, он перешел от оборонительных действий, к наступательным. Среди горцев он имел сеть лазутчиков и проводников, получавших щедрое вознаграждение. Его скрытные, внезапные упреждающие удары против идущих в набег хищнических партий горцев и разбойных аулов, приносили весьма ощутимые результаты. Число набегов заметно снизилось, а многие чеченцы из мичиковсих аулов приходили в Куринское к Бакланову, просить землю и покровительство. Замиренных горцев он брал под свою защиту.

Под стать геройским поступкам, была и внешность генерала (илл. 49). Богатырского телосложения, с ростом 2 аршина 13 ½ вершка (2,02м), Яков Петрович производил грозный и воинственный вид. «И мы действительно увидели мужчину колоссального роста – косая сажень в плечах, ехавшего впереди донцов на сильном и рослом коне донской породы; огромная баранья папаха откинута на затылок; длинные, как борода, бакенбарды развевались на ветру, а разгоревшееся лицо, рябое и изрытое оспой, дышало отвагой и необычной силой. Мы все невольно поддались его обаянию» - вспоминал Потто. Обладая огромной физической силой, он мог якобы разрубать шашкой всадника до седла, наносить т.н. «баклановский удар», подобно былинному богатырю. Во время боевых действий Бакланов одевался не по форме. Круглый год носил косматую папаху, зимой - желтую черкеску, с надетыми сверху буркой или тулупом, а летом ходил в красной шелковой рубахе.

В августе 1851 года, партия горцев внезапно напала на Куринское укрепление. Бакланов высочил по тревоге из палатки, где он спасался от зноя, вовсе без одежды. Схватив шашку, как был раздетым, он вспрыгнул на всегда оседланного коня и бросился в бой. Вестовой, кинувшийся следом, успел накинуть на него только бурку. С двумя сотнями казаков, он выбил горцев из укрепления и долго преследовал их, нанося страшные уколы пикой, взятой у казака. Вид голого человека в бурке, словно поросшего шерстью, с разящей пикой в руке, лишний раз убеждал горцев, что неуязвимый «Боклю» не обычный человек, а сродни самому дъяволу, «Даджал» - как называли они его, т.е. сатана. Сам Бакланов охотно поддерживал о себе эти суеверные слухи. Однажды, он предстал перед делегацией горских стариков в тулупе, вывернутым наизнанку и с вымазанным сажей лицом. При этом он щелкал зубами и бешено вращал глазами. Рассказывали, что сам Шамиль как-то упрекнул горцев, столкнувшихся с Баклановым в бою: «Если бы вы боялись Аллаха так же, как Бакланова, давно были бы святыми».

Горцы боялись, но одновременно и уважали Бакланова, как сильного и храброго противника. Показателен случай, произошедший во время рубки леса к р.Мичику. От своих лазутчиков-горцев, Бакланов узнал, что известный горский стрелок, тавлинец Джанем, похваляется завтра убить его, когда он будет наблюдать за работой войск, стоя на пригорке. «Явилось какое-то во мне хвастолюбие: я решился ехать на курган» - вспоминал Бакланов. На следующий день Яков Петрович, как всегда, занял свое место и сидя верхом, стал ждать, держа в руках заряженный штуцер. Между курганом и брошенной батареей на другом берегу Мичика, где засел стрелок, было 150 сажен (около 300 м). За этой сценой молча наблюдали русские войска и спрятавшиеся на батарее горцы. Грянул выстрел, но Бакланов продолжал сидеть. Стрелок нырнул за бруствер, перезаряжая винтовку. Второй выстрел справа пробил полу одежды. Стрелок не веря, высунулся из-за бруствера и в этот момент Бакланов, заранее прицелившись, сделал выстрел, поразив его в лоб. Войска грянули «Ура», а выскочившие из-за завалов чеченцы за рекой, хлопали в ладоши и кричали «Якши, Боклю»! Долго еще этот поединок вспоминали на Кавказе. А у горцев даже родилась поговорка, применяемая к хвастунам: «Не хочешь ли убить Бакланова?»

Известный историограф Кавказской войны, генерал-лейтенант В.А.Потто, заканчивает биографический очерк генерала Бакланова такими словами:

«Кто не знает, с каким чувством вспоминается имя знаменитого Кавказского героя на Дону, где даже дети в играх своих стараются во многом и теперь подражать Бакланову. Мир праху храброго и доблестного воина. С гордостью будет произноситься это славное имя каждым Донским казаком и теплым задушевным словом помянут его сослуживцы, свидетели его беззаветной удали и честного исполнения долга» (11).

* Наградное оружие.

** Левый фланг Кавказской линии – Сунжа и Качкалыковский хребет. Между Сунжей и Аргуном – Малая Чечня , к востоку от Аргуна – Большая Чечня. Первая на равнине, вторая в горах (5).

*** Гребенский полк Кавказского линейного казачьего войска, пять сотен 17-го и четыре 19-го Донских казачьих полков и грозненская милиция.

**** Дахин-Ирзау (Узун-Тала) – аул, стоящий на слиянии Аргуна и Сунжи. Промышлял воровством людей за выкуп, отчего и слыл самым богатым на Левом фланге. В ходе блокады и шестичасового боя, аул был взят и разорен. При отходе, конницей отряда, которую возглавлял Бакланов, была произведена «блистательная атака развернутой линией».

***** 11 сотен донских и линейных казаков и 2 дивизиона Нижегородского драгунского полка.

****** Моздокский, Гребенский, Кизлярский и 2-й Сунжеский полки Кавказского линейного казачьего войска, 17-й, 18-й, 19-й, 26-й и 36-й Донские казачьи полки, две сотни Дунайского казачьего войска и чеченская милиция.

******* Александропольский отряд, состоявший из 7 иррегулярных полков: 4-го и 20-го Донских казачьих, двух сводно-линейных – Кубанского и Терского, 1-го и 2-го конно-мусульманских (1-й из Карабаха) и одного куртинского (курды). Кроме этих полков, в отряд входили три сотни карапапахов (турецкие пограничные племена) и дивизион черкесской милиции (кабардинская и осетинская сотни). Как отмечал барон Торнау, «сто курдов не стоили десяти линейцев или черкесов».

На иллюстрациях 47 и 48 изображены акварели из собрания дома-музея М.Ю.Лермонтова (г. Пятигорск). Выражаю признательную благодарность Алексею Чернышеву (г.Ставрополь), за предоставленную возможность посещения памятных мест города Пятигорска.

Рекомендуемая литература:

1. А.Луночкин, А.Михайлов. Григорий Засс и Яков Бакланов/ РОДИНА. Кавказская война: XIX век . Российский исторический журнал № 3-4-1994 ( №1-2000).
2. Венков А.В. Гроза Кавказа. Жизнь и подвиги генерала Бакланова. – М.: Вече, 2008.
3. Корольченко А.Ф. Генерал Скобелев. Казак Бакланов: Исторические повести. – Ростов-на-Дону: Феникс, 1997.

Приложение III.

Память о Я.П. Бакланове: почитание, забвение и возрождение.

Генерал Бакланов был одним из популярнейших героев эпохи Кавказских войн, живой легендой Русской армии. Известность Бакланова на Дону уступала только славе легендарного вихорь-атамана М.И.Платова. Он оставил яркий след в сознании донских казаков, возродив в донцах прежний, боевой казачий дух. О его силе, мужестве и воинском умении слагали песни и устные предания.

На Дону всегда чтили память походного Атамана войска Донского, генерал-лейтенанта Я.П.Бакланова. Признательные донцы открыли подписку по сбору средств на сооружение памятника. Осенью 1878 года он был установлен на его могиле в С.Петербурге. Архитектор Н.В.Набоков создал выразительный и оригинальный памятник: на кусок гранитной глыбы, накинута сверху бронзовая бурка. На бурке лежит бронзовая шашка и склоненный баклановский значок, а венчает все это казачья папаха. На пьедестале были выбиты названия тех мест, где одержал победы генерал со своими казаками (илл. 50).

В 1894 году в Азовском порту был спущен на воду пароход «Баклановъ» (5).

В 1904 году имя генерала Я.П.Бакланова присвоено 17-му Донскому казачьему полку.

В 1909 году, к столетию со дня рождения Якова Петровича, один из главных проспектов Новочеркасска был назван в его честь – Баклановским. Родная станица генерала – Гугнинская – также была названа его именем. В этом же году, Статистическим комитетом был издан специальный IX выпуск под названием «Баклановский сборник», в котором были собраны многие материалы о жизни и деятельности генерала Бакланова. В память отличной стрельбы Бакланова, за стрельбу из винтовок на лагерных сборах казакам давали приз имени генерала Бакланова, а в Донском Императора Александра III кадетском корпусе была такая стипендия (5). 17-й Донской казачий генерала Бакланова полк получил полковой флаг, сделанный по образцу личного значка генерала.

В канун 100-летия Отечественной войны 1812 г., 4 октября 1911 года, останки генерала Я.П.Бакланова перевезли в Новочеркасск и торжественно перезахоронили в усыпальнице Войскового Вознесенского кафедрального собора, в левом приделе. Рядом покоились известные сыны Дона: граф, атаман М.И.Платов, граф В.В.Орлов-Денисов, войсковой атаман Д.Е.Ефремов и архиепископ Донской и Новочеркасский Иоанн. На другой день, с южной стороны собора, торжественно открыли перевезенный из Петербурга и несколько измененный памятник Бакланову.

Вслед за Великой войной на Дон обрушилось лихолетье смуты, братоубийственной войны и расказачивания. Имя Бакланова приобрело негативную окраску, и на долгие годы было предано забвению. Родину атамана и генерала – станицу Гугнинскую (с 1909 г. Баклановскую), в 1920 году переименовали в Новоцимлянскую. Баклановский проспект в Новочеркасске трижды переименовался. Был он Спартаковским, затем Ждановским, а с 1962 - Платовским. Не оставили в покое и памятник Бакланову. В 30-е годы он подвергся частичному разрушению*. Нет точных сведений, в каком году это произошло, но с него были варварски содраны и отправлены на переплавку все бронзовые части и позолота. В таком полуразрушенном состоянии памятник донскому герою простоял до 1995 года.

Шли годы, менялась страна, вместе с ней менялся и взгляд на историю. В обществе проснулся интерес к своим корням. Как точно подметил исследователь Артем Левченко «Все чаще можно наблюдать стремление людей разглядеть эти корни сквозь многолетнюю толщу молчания, забвения и лжи, узнать, понять и осмыслить прошлое своего народа, почувствовать атмосферу и дух времени, в котором жили предки, проникнуться их мыслями, чувствами, переживаниями и мотивами поступков».**

6 октября 1991 г. на Большом Круге казаков Дона, состоявшемся в Новочеркасске, за Новочеркасском был восстановлен и закреплен статус исторической и современной столицы донского казачества. На территории Промышленного района Новочеркасска, еще в 1990 году была образована Ново-Баклановская станица. 15 мая 1993 года в усыпальнице Войскового Вознесенского кафедрального собора прошло торжественное освящение перезахоронение останков атаманов Платова, Орлова-Денисова, Ефремова, Бакланова и архиепископа Иоанна.*** В период празднования 190-летия основания Новочеркасска, 4 июня 1995 года, был торжественно открыт памятник Я.П.Бакланову, восстановленный московским скульптором А.В.Тарасенко (илл. 51).**** Российский живописец Олег Маслов, создавший целую галерею атаманов Войска Донского, написал прекрасный парадный портрет походного атамана, генерал-лейтенанта Я.П.Бакланова (илл. 52). *****

В казачьей столице и по всему Дону, вновь, как и прежде помнят имя прославленного атамана и генерала. В городе Ростове-на-Дону действует средняя школа «Казачья гимназия имени Я.П.Бакланова». При Донском Военно-Историческом Клубе (ДВИК им.графа-атамана М.И.Платова, г.Ростов-на-Дону) была создана группа военно-исторической реконструкции из г.Шахты - «17-й Донской казачий генерала Бакланова полк». Ее руководитель – Виталий Александрович Бобыльченко, является также директором кадетской школы-интерната «Шахтинский Я.П.Бакланова казачий кадетский корпус».******

Ассоциация ветеранов подразделений специального назначения "Братство "краповых беретов" "Витязь" в 2003 году учредила памятную медаль «Яков Бакланов» (илл. 53). Она создана для награждения офицеров, в исключительных случаях сержантов, проявивших отличные командирские навыки и инициативу в боевых условиях. Красный цвет на ленте символизирует Донское казачье войско. Зеленый — ислам. Георгиевский просвет — боевые действия. Награждено — 9 человек.*******

* В 30-х годах прошли всероссийские акции по сбору цветных металлов. В 1933 году был сдан на переплавку памятник атаману М.И.Платову, с 1923 года пылившийся под лестницей местного музея (свое место основатель города уступил монументу В.И.Ленина). В 1937-38 гг. на переплавку отправили кресты и медную позолоченную кровлю с куполов Вознесенского Кафедрального собора.

** А.Левченко, А.Парамоновъ. История Чугуевского полка /Харьковский частный музей городской усадьбы. – Х.: 2008 г.

*** В первые годы советской власти, захоронения в усыпальнице были вскрыты и осквернены.

**** Александр Васильевич Тарасенко воссоздал также и памятник Атаману М.И.Платову, установленный на свое историческое место 16 мая 1993 года.

***** С творчеством О.С.Маслова и других прекрасных современных российских художников, можно ознакомиться на сайте «Библиотека изобразительных искусств»

****** Выражаю искреннюю признательность Антону Дедюлькину (г.Ростов-на-Дону), за любезно предоставленную информацию о группе исторической реконструкции 17-го Донского казачьего генерала Бакланова полка.

******* http://bratishka.ru

Приложение IV.

Казаки Бакланова на Кавказе (1850 г.). Казачья песня

Ой, да ровно в лесе копий и мечей
Едет сотня казаков-усачей.
Гей, говорит!
Едет сотня казаков-усачей.

Перед сотней командир молодой,
Ведет делом казаков за собой.
Гей, говорит!
Ведет в дело казаков за собой.

Да кто первый до завалов добежит,
Того честью и крестом наградит.
Гей, говорит!
Того честью и крестом наградит.

- За мной, братцы, не робей, не робей!
На завалы поспешай поживей!
Гей, говорит!
На завалы поспешай поживей!

Течет речка поперек нам, усачи,
Шашку в зубы, в воду по пояс скачи!
Гей, говорит!
Шашку в зубы, в воду по пояс скачи!

На завалах мы стояли, как стена,
Пуля сыпалась, летела, как пчела.
Гей, говорит!
Пуля сыпалась, летела, как пчела.

Барятинский генерал, генерал,
Он спасибо нам, баклановцам, сказал.
Гей, говорит!
Он спасибо нам, баклановцам, сказал.

Выпьем чарочку за белого царя,
За полковничка Бакланова ура!
Гей, говорит!
За полковничка Бакланова ура!

RCD 15122 Песни Кавказской войны, Мужской Хор Института Певческой Культуры «Валаам», художественный руководитель – Игорь Ушаков. 2001, Русский Компакт Диск

Штурм Карса (Приказал Бакланов...)

Приказал Бакланов палатки снимать, 
Верно нам, ребята, в поход выступать. 
Поход недалеко, под город под Карс. 
Во городе Карее ни пыль, ни кура, 
Молния блистает, сильный гром гремит. 
Верно, гренадеры с турком сразилися. 
Линейные казаки по флангам стоят, 
Шашками блискают, подраться хотят. 
Мы пробили стену, пошли на ура, 
Били, рубили, крепко ранили, 
Назад возвращались, слезно плакали. 
Наши друзья, братья ранены лежат,
Руки, ноги нету, все смерти хотят.

(В песне упоминаются события осады русскими войсками турецкой крепости Карс, осенью 1855 года).