Моему деду, с великим уважением. Ночь. Холодная, глубокая мгла, накрывшая всё вокруг. За чёрным, сплошной стеной стоящим лесом часто и длинно стучит пулемёт. Когда он замолкает, отчётливее слышны другие звуки - неживой, костяной шелест сухого бобыля и тихое шкрябанье оборванного кабеля по кирпичной стене. Всё покрыто свежим, чистым снегом. Снег заботливо укрыл израненную землю, приукрасил белыми, пушистыми шапками рваный кирпич закопчённых развалин. Двое солдат в серо-зелёных шинелях, неторопливо идущих по свежеутоптанной, хрусткой тропинке, выглядят чужаками в этом белом царстве. Они и есть чужаки, четвёртый год пытающиеся сделать эту землю своей, навести на ней свои порядки, и наконец-то не бояться этой ночи. Солдаты останавливаются у стылой, увязшей в снегу коробки бронетранспортёра, наклоняются друг к другу. Один из них вытаскивает из кармана шинели мятую пачку сигарет. Это настоящие, похоже, ещё довоенные немецкие сигареты, их на днях прислала фрау Бейке своему Вилли, наверное купила за сумасшедшие деньги у спекулянтов. Чиркает спичка, маленький, единственный в этой ночи живой огонёк освещает лица солдат. Резкие тени делают эти лица жёсткими, не живыми масками. …От белого снега, бесформенными комьями сбитого гусеницами бронетранспортёра, стремительно отделяются несколько расплывчатых теней, устремляясь к фигурам в шинелях, единым движением охватывая и разделяя их навсегда. Беспощадный и точный удар ножом под поднятый воротник шинели, справа! - и одно тело, жестяно звякнув каской, валится на снег. Второй еще мгновение, молча, отчаянно сопротивляется. Как человек, проживший долгую жизнь на Восточном фронте - два года, он прекрасно понимает: подними тревогу, смерть неминуема; и пытается бороться за жизнь в одиночку. Но ярость и ненависть людей в белых маскхалатах сильнее. Выверенным движением с головы сбивается каска, и сознание немца меркнет. Толстой вязки подшлемник, присланный Вильгельму Бейке вместе с сигаретами, не смог смягчить удара тяжелого мешочка, набитого свинцовой дробью. Потащили, ебёна мать! - беззвучно, одним горячим дыханием прошептал-крикнул один из разведчиков, рывком затягивая петлю из обрывка телефонного шнура на запястьях "языка". Голова немецкого солдата, со смешно торчащей изо рта рукавицей, безвольно мотнулась из стороны в сторону. Разведгруппа под командованием сержанта Ивана Гладченкова повела к линии фронта своего седьмого языка… При обдумывании замысла главным для меня было показать скоротечность и неожиданность схватки, лопнувшее внезапно настороженное спокойствие, общую экспрессию. Чтобы достичь подобного результата, необходима очень большая работа с фигурками - штатные наборы не подойдут по трём причинам. Во-первых, таких наборов просто нет, во-вторых, даже если подобный набор и появится, то исполнен он будет другим художником в том виде, в котором он представлял себе подобную ситуацию, а значит фигуры не смогут полностью соответствовать вашему замыслу, вы будете подгонять своё видение под чью-то заготовку, что, на мой взгляд, неприемлемо. И в третьих: любой штатный набор видело множество людей, которые впоследствии будут смотреть на вашу диораму, и первое, что мелькнёт у них в голове: "А, вот это из чего!". И эта первая подсознательная мысль может смазать всё дальнейшее впечатление о диораме. Конечно, я не призываю всех перепиливать купленные наборы, и сам так не поступаю, но в данном конкретном случае вариантов у меня просто не было - с первых же секунд зрителя должно захватывать действие, не давая сознанию отвлечься на что то привычное. Однако, несмотря на динамику фигур, добиться желаемого эффекта всё равно непросто. Вся композиция должна подчёркивать какие-то нюансы, напрямую связанные с идеей. Важна не только расстановка объектов и фигур в диораме, но и гармония цвета - он несёт не меньшую эмоциональную нагрузку, чем фигуры. Вот с основания и объектов диорамы, создающих фон и начнём.

Основание

Для изготовления основания использовался лист фанеры с заранее просчитанной площадью, чтобы на нём уместилась композиция, мог встать колпак из оргстекла для защиты от пыли, и осталось место под обрамление. Считаю, что разговор о создании диорамы нужно начинать именно с подобных вещей. Если хочешь сделать что-то хорошо - мелочей не бывает, а ответственность при выполнении "скучной" оформительской работы воздастся сторицей в "чистом" творчестве. Итак, смонтировали на фанеру обрамление из багета, можно крепить основание композиции. Для лучшего восприятия, с чисто эстетической точки зрения, основание должно быть несколько выше обрамления. Соотношение подбирается визуально, башни возводить, конечно, не стоит. Само основание композиции изготавливалось просто: по заданным размерам выставил опалубку из полосок оргстекла и залил гипс. Так как мне нужно было основание с ровной поверхностью, то выдумывать ни чего не пришлось - отлил, высушил, вынул и прикрепил к фанере шурупами в нескольких местах.

Объекты

Естественно, начал с заднего плана - с развалин, именно они формируют фон и определяют, что и где будет стоять. За прототип стены был взят угол бывшей рабочей казармы постройки 1901-1903гг. Подобные казармы строились по единому проекту военным ведомством по всей России. Метод отливки стены ни чем не отличается от описанного А.Завалием в его статьях в "Танкомастере" и "М-Хобби". Единственное, что сделал по-своему - кирпичи изобразил в строгом масштабе. На отлитой заготовке стены, ещё сырой, сделал выбоины от пуль и осколков с помощью толстой иглы и острия ножа. После окрашивал гуашью в несколько слоёв, подбирая "кирпичный" цвет, выборочно тонируя некоторые кирпичи темнее, некоторые светлее. Главное на этом этапе четко представлять себе конечную цель, а не творить наобум, в подобной работе хорошо поможет натура, или хотя бы фотографии объекта. Когда сама стена была готова, приступил к её "убранству" - изготовлению и размещению всяких характерных мелочей, что добавят жизни второму плану. В данном случае ничего выдумывать не пришлось: на той самой казарме было множество подходящих нюансов. "Срисовал" всё - табличку с названием и номером, кронштейн для подводки электричества, вот только кабелей сделал поменьше, прототип просуществовал на 55 лет дольше "моего" дома, да ещё в пору тотальной электрификации. Кронштейн, в реальной жизни сделанный из стального уголка, изготовил из толстой фольги, крюки под изоляторы из подходящей по сечению проволоки, изоляторы выточил из белого литника. С проводкой всё просто, это тянутый до различной толщины литник: силовые кабели толще, остальные провода тоньше. Водосточная труба накручена из самой тонкой фольги на оправке, потом пробита "пулями" где нужно, а вот с кронштейнами для трубы пришлось повозится. Тонкие полосочки фольги согнул в полукольцо, пинцетом отогнул кончики в стороны, как на ухвате. Из проволоки согнул Г-образные ножки, склеил их с "ухватами" и вклеил в пробитые для кронштейнов отверстия. Одна важная деталь: отверстия в стене и под кронштейн электропроводки, и под кронштейны водосточной трубы делались уже после завершения кладки, поэтому получились не очень аккуратными. Надпись на стене дома "Кирова, 14" появилась не случайно. С.М.Киров был весьма популярен в Ленинграде и Ленинградской области, и его именем наверняка назывались многие улицы населённых пунктов в тех местах, где и разворачивается сюжет диорамы. Для человека не постороннего, подобное название улицы в диораме - это ещё одна скрытая ссылка на место действия. Надпись исполнена белой гуашью, тонкой кистью, равняясь по кладке, так всегда делают, чтобы добиться аккуратности. Штатный "жестяной" номер с подсветкой - из белой бумаги. Вначале я нанёс тонким рапидографом надпись, потом изобразил ржавчину и облезлость краски с помощью пастельных мелков и коричневой гелиевой ручки, затем вырезал и склеил. У этого номера есть даже патрон под лампочку (мелочей не бывает!), а вот как сделать саму разбитую лампочку в 35-м масштабе я так и не придумал. Из бумаги же изготовлен и крёпёж под праздничный флаг. Когда вся стена была смонтирована, я установил её с помощью штифтов и клея на основание.

Бронетранспортёр

В диораме использована модель немецкого полугусеничного бронетранспортёра Sd.Kfz.250/1 Alt от фирмы Dragon. Сама модель каким-либо существенным доработкам и переделкам не подвергалась. Этого не потребовалось по ряду причин. Модель изготовлена достаточно аккуратно, и весьма точно соответствует имеющимся у меня чертежам. К тому же, основная часть бронетранспортёра, где обязательно бы потребовалась дополнительная, и весьма значительная работа - боевое отделение, открытое сверху, по моему замыслу накрыто брезентом. Так что у моего бронетранспортёра заново из толстой фольги изготовлен щиток, прикрывающий поддон радиатора под капотом (он сделан помятым, что весьма характерно для подобных деталей). Из такой же фольги сделана панель с луврами, по левому борту, прикрывающая глушитель. Чтобы аккуратно и одинаково прорезать лувры, я сделал из ножовочного полотна просечку, этакую мини-стамеску, и, предварительно разметив панель, нарезал нужное количество одинаковых щелей. А так как резал на мягком материале (плотный линолеум), то вместе с резом одновременно получалась и выштамповка. Помимо этого, обвальцовку на крыльях колёс и на надгусеничных полках сделал мятую и побитую, местами порванную. Сами крылья и надгусеничные полки получили кое-где вмятины. Усы габаритных маячков на передних крыльях сделал из тонкой проволоки, а сами шарики габаритов "накопил" несколькими поочерёдно нанесёнными слоями ПВА. В штатном наборе предлагается сетка для окон воздуховодов, но она несколько крупновата, я заменил её на более мелкую (от геологического сита), со стороной ячейки 0,5 мм. На этом "внештатные" работы были завершены. По сборке вообще могу сказать только то, что гусеничные цепи собирались из двух отрезков, на собранной, но еще не склеенной ходовой, и одевались уже после окраски. Порядок сборки был таков: вначале был собран корпус, потом на нем монтировался "на сухую" гусеничный движитель, на нём склеивались две ветки траков (применительно к одной гусеничной цепи, верхняя и нижняя). Потом на корпусе устанавливался мост, окрашивался сам корпус, катки, колёса и гусеницы, после чего монтировалась ходовая часть. Модель окрашена акриловой краской XF-62 фирмы TAMIYA. Этой краской бронетранспортёр покрашен до "ватерлинии", борта за гусеницами, ниши колёс, днище и вся конструкция переднего моста - смесь различных акриловых красок той же фирмы. Ни пропорций, ни определённого цвета назвать не смогу - добивался серо-бурого, землистого оттенка. Белый камуфляж нанесён обычной гуашью. Вначале модель была покрыта ровным белым цветом (густую гуашь наносил кистью), как и реальные машины, до активной эксплуатации, а после влажной кистью создавал размытости и истёртости камуфляжа. Следы технического обслуживания - потёки масла и топлива - гуашь и пастельные мелки, серые и черные, так же как и различные потёки по белому фону на вертикальных стенках корпуса. А вот потёртости на самой броне, там, где базовая краска содрана до металла, выполнял с помощью акварельного мелка темно-коричневого цвета. Увлекаться имитацией потертостей не стоит: до металла краска облазит только на самых доступных и активно эксплуатируемых поверхностях, хотя некоторое художественное утрирование в эстетических целях вполне допустимо. Брезент: здесь я ничего нового не изобрёл, брезент делал из бумаги, размоченной в ПВА, в качестве оправки используя уже собранную (но не окрашенную) модель. Много раз читал, что различные тенты-брезенты нужно изготавливать из туалетной бумаги, но я этот метод отверг. Нет, не подумайте ничего дурного, просто эта бумага имеет характерную, морщинистую структуру, избавится от которой практически не возможно. Я зашёл было в тупик, но один мой товарищ, Александр Иванов (за что ему отдельное спасибо) посоветовал использовать бумагу для ксерокса. Результат превзошёл все ожидания. С ходу получился промёрзший, "коробчатый" от впитанной влаги брезент, именно таким он и должен быть по замыслу. Когда ПВА высыхает "брезент" легко снимается с корпуса-оправки, красится в какой нибудь из оттенков хаки, и заново монтируется на уже готовой и установленной модели. Его тоже можно где нибудь порвать поживописнее и заляпать маслом. Для бронетранспортера был специально изготовлен из капроновой нити трос, а из фольги выдавлена лопата - точная копия подборной, "угольной" лопаты. Не нравится мне, когда у солдат или машин всё своё, казённое, как-то динамику это принижает, с нештатным или трофейным инструментом люди или машины выглядят живее. Вот и эту лопату фрицы очевидно прихватили в разрушенной кочегарке, чтобы снег разгребать… С бронетранспортёром, похоже, разобрались, теперь главный объект, формирующий общий вид и связывающий все воедино.

Снег

Где-то в Интернете, достаточно давно, мне попадалось высказывание одного моделиста о человеке, придумавшем делать снег в диорамах из соды и клея ПВА. Суть была в том, чтобы поставить придумавшему памятник. Я полностью поддерживаю эту мысль. Более простой и изящный способа придумать вряд ли возможно.

Итак, как я пользовался этим методом. В небольшую мисочку (низко обрезанную пластиковую бутылку) насыпал соду и заливал ПВА. Консистенция - густая кашица. Эту кашицу выкладывал на основание, смазанное так же ПВА, и формировал сам "снег". Густая кашица не расползается, ложится так, как вы желаете. Вначале сформировал нехоженую часть, а места где потоптались люди остались в виде дорожек с ровными краями и чётко очерченных пятачков. На сформированную поверхность щедро посыпаю соду, легко приминаю её пальцем, излишки сдуваются после высыхания клея. Когда "нетронутый" снег высох, начал изготавливать следы в снегу. Кашицу выкладывал вдоль бортов "дорожек" (проложенных намеренно шире, чем должно быть при окончательном результате) и "топтал" ногами полистирольных фигурок. Там, где смесь соды и ПВА трескалась, после того как в неё "наступали", исправлял ситуацию с помощью капельки клея и подсыпки на влажную поверхность щепотки соды. Когда делаешь снег, и стремишься передать все нюансы - где и как он осыпается, когда в него наступают, как он прилипает к технике и другие важные моменты, повторяющие действительность, многое зависит от художественного вкуса, и умения передать увиденное в реальной жизни. Рецептов подобного умения нет. Могу посоветовать только одно - заниматься постройкой диорамы со снегом зимой: рядом постоянно будет наглядный материал. Комья снега, намолоченные гусеницами БТРа и ногами солдат тоже изготавливаются легко. Намешанную кашицу делаю чуть гуще обычного, так, чтобы она не ложилась сплошным слоем, а распадалась на комки. Эти комки, подходящие по размеру, после того как клей высохнет, приклеиваете тем же ПВА к основному массиву. В ходовую часть бронетранспортёра снег набит кистью и деревянной лопаточкой. В колеях от колёс кашица укладывалась тонким слоем, и была чуть жиже стандартной консистенции, в ней оттискивались вначале гусеницы, а потом прокатывались колёса. На тропинке подобную кашицу буквально утоптал ногами фигурок. Шапки снега на развалинах сделаны по тому же рецепту, только создавались они в два приёма: вначале в черновую укладывалось основание, а потом, уже вторым заходом окончательно формировался внешний вид. Снег на разорванной кладке, в пулевых выбоинах лежит без клея, это просто сода, насыпанная щедро на развалины, потом осторожно с них сдутая, но зацепившаяся в нужных местах. Операцию безболезненно можно проводить несколько раз, пока не будет достигнут приемлемый вариант. В общем, одна из самых главных частей диорамы - снег - изготавливается быстро, легко, приятно и недорого. На основание ушло две пачки соды (экономить я не собирался) и баночка клея, на общую сумму тридцать рублей.

Второстепенные объекты

Чтобы добавить диораме реализма, желательно наполнить её мелкими, второстепенными объектами, присущими местности, на которой разворачиваются события. В моём случае это телеграфный столб с оборванными проводами, бочки из под ГСМ, сгруженные с БТРа, или прикаченные поближе к нему, и сухие стебли полыни или лебеды, торчащие из снега. Все эти объекты создают ощущение жизни происходившей до непосредственного действия, изображённого в диораме, и способны как-то подчеркнуть общее настроение. Столб изготовлен из натурального дерева, веточки подбирал специально, и по толщине, и по внешнему виду (древесина мелковолокнистая, нет сучков), окрашен в соответствии с внешним видом всех столбов на просторах матушки-России, т.е. в разные оттенки серого, так выглядит ошкурённое дерево, подверженное воздействию атмосферных осадков в течение длительного времени. Столб прикреплён к "пасынку" (основание, врытое в землю) так, как крепятся настоящие столбы - проволокой. Вокруг столба и основания намотал тонкую медную проволоку, вставил кончик иглы между нитями и закрутил. Всё как в жизни, только в реальности проволока стальная, и вместо иглы лом. На столбе присутствует табличка, предупреждающая о напряжении (красная молния), и пара кронштейнов с изоляторами и обрывками проводов. Все эти детали изготовлены так же, как и аналогичные им на стене дома. На бочках подробно останавливаться смысла нет, это штатные бочки из набора TAMIYA. Окрашены они и тонированы так, чтобы выглядели весьма потрёпанными и долго эксплуатируемыми, это дополнительный штрих в сознании зрителя, подчёркивающий наличие времени в сюжете.

Несколько слов о сухостое. Стебли полыни, лебеды, или других многолетних растений, если их не убирать, остаются стоять всю зиму. И нередко их не пригибает снегом, они так и торчат вверх, потеряв листву, словно скелеты. Именно такую траву я хотел изобразить, при виде её создаётся ощущение запустения, холода, зима становится ближе. Сама трава в диораме изготовлена из метёлок какого-то болотного растения, тоже многолетнего (собирал я его в сентябре, когда эта трава уже сохнет), из метёлок веточки выдёргивались по одной, очищались от чешуек, служивших оболочкой семенам (но не всех), и в таком виде монтировались в диораму. В этом процессе, чтобы передать вид сухой, торчащей из снега травы, нужно обязательно руководствоваться натурой. Вот и все объекты диорамы готовы. Чтобы наполнить её холодом, следует выбирать неяркие, приглушённые тона при окраске кирпичей, не делать ржавое железо с яркими потеками, чтобы насыщенный цвет ржавчины не "грел" глаз. Для правдоподобности на снегу были сделаны потёки масла и топлива, с помощью сильно разведённой коричнево-чёрной гуаши, она мгновенно впитывается в "снег", расползается пятнами, получается весьма правдоподобно. Итак, холодный, пустой участок Восточного фронта, где- то под Ленинградом воссоздан. Осталось только наполнить его движением, жизнью, смыслом - осталось сделать фигуры.

Фигуры

Странно, но о самой значимой части диорамы, потребовавшей столько сил и внимания - фигурках людей - я могу сказать не так уж и много. В коротком очерке не преподашь курс пластической анатомии, не обучишь умению изображать драпировки. Расскажу так, чтобы был понятен общий принцип: что и как, с помощью чего было сделано. Итак, вначале был творческий поиск пластиковых воплощений героев диорамы. Была мысль изготовить их полностью "с нуля", но это существенно бы затянуло процесс, а главное, весьма удорожило проект, чего я не мог себе позволить. Честно сказать, выбор набора для конверсии для меня не стоял: "Штурмовая группа" от "Звезды" мне была симпатична с момента её появления на прилавках, а динамика поз, наличие большого количества фигур, и их "одетость" в маскхалаты с массой хорошо проработанных складок значительно облегчала будущую работу. Немцы в шинелях мне известны только в двух отдельных наборах ("Драгон" - те, которые в Сталинграде, и жандармы с собаками). Жандармы не подходят однозначно, их перепиливание ничего не даст, не сложнее изготовить всё заново, к 6-й армии я некоторое время приглядывался (к пулемётчику, и солдату в шинели, бросающему гранату), но потом забраковал их по той же причине, что и жандармов. Незваных гостей пришлось всё же изготавливать практически самому. Как шла работа по построению двух скульптурных групп? Зрительно, в голове, я уже представлял, как это произошло. Группа разведчиков, притаилась за БТРом, и дождавшись момента, когда немцы будут проходить мимо (протоптанная дорожка - путь следования охранения), одним броском бросилась на них, заранее определив, кого потащат в тыл, а кого отправят к праотцам. На руку разведчикам сыграло то, что зайдя за БТР, немцы стали прикуривать (точный расчёт наших: от ветра будут прятаться, или солдатская удача?). Именно поэтому оба немца лежат головой друг к другу, а между ними валяется раздёрганная пачка сигарет (специально искал по Интернету, как выглядели пачки немецких сигарет). Итак, первая группа - "снятый" часовой, и один из разведчиков. игура немца с безвольно откинутой и выгнутой наружу, правой рукой, вытянутой вдоль туловища, с полусогнутыми ногами, повторяет всю динамику падения - быстрая смерть и невозможность тела упасть (придерживал разведчик, чтобы не было звука падения), поэтому ноги подкосились, тело обмякло и было практически уложено на снег. Это безволие подчеркнуто резкостью движения фигуры, стоящей над поверженным часовым. Движение стремительно и едино: полусогнутые ноги (нагибаться пришлось, чтобы беззвучно положить тело врага) стремительно распрямляются, разворачивая корпус в сторону, где происходит второй акт действия, причём, распрямляясь, солдат успевает подхватить автомат (чтобы не звякнул, и лишним дорогой трофей не будет), а голова поворачивается в сторону товарищей ещё быстрее - дорога каждая секунда, нужно как можно быстрее оценить обстановку. Нож, зажатый в руке, подчёркивает мгновенность происходящего: он не убран в ножны, а рука как бы завершила амплитуду движения при ударе. Вторая группа: двое русских разведчиков, "скручивающих" языка. Никаких "крутых" приёмов здесь быть не может: один, бросившись на спину часовому и обхватив его одной рукой за шею, повалил врага на землю и затыкает ему рот рукавицей, второй, так же, навалившись с верху, зажав, как мог, руку врага, сбил каску и замахнулся мешочком с дробью, чтобы оглушить немца. Некоторая неловкость захватов должна показать взвешенность ситуации - часовой как бы имеет шанс вырваться, и если не избежать смерти, то хотя бы поднять тревогу. Разведчик, обхвативший часового за шею, в падении ещё не коснулся грудью земли, "не упавшая" винтовка в руках немецкого солдата, положение его ног - все должно указывать на то, что момент захвата начался секунду назад, ни одно действие (падение, захват, удар) происходящее одновременно, ещё не завершено. Как подобный замысел воплощался в пластике? Все детали фигурок от набора "Звезды" (кроме амуниции) были отделены от литников и произвольно соединялись с помощью пластилина, так, чтобы добиться максимального соответствия задуманным позам. При этом пластиковые тела, руки, ноги, не должны сопрягаться обязательно по всей площади предназначенной для этого поверхности. Иногда их приходится лепить даже вопреки тому положению, для которого они предназначены. Главное на этом этапе - увидеть фигуру в этих слепленных пластилином деталях, чтобы понять, какие детали для этой фигуры в итоге подойдут. Бывает и так, что подобрать что-то не удаётся: значит, данная деталь будет изготовлена "с нуля". Когда заготовки распределены по "хозяевам", их нужно отмыть от пластилина, и, аккуратно подрезая острым ножом, начать формировать новые поверхности сопряжения, притирая детали друг к другу. На этом этапе может получиться так, что руку, например, с одной стороны необходимо значительно подрезать, и надставлять с другой. Здесь объяснять что либо трудно: велика возможность сделать руку непропорционально длинной или короткой, нужно владеть пластической анатомией, или хотя бы хорошим глазомером. Надставлять длину можно с помощью нашинкованного на пятаки и дольки литника, бояться неаккуратного вида конечности на этом этапе не стоит: всё равно сверху все это потом будет скрыто складками маскхалата или шинели. Если коротко описать то, из чего сделаны разведчики, получится следующее (здесь и далее - речь о наборе "Советская штурмовая группа" "Звезды"). Разведчик с ножом: ноги от огнемётчика, выставленные под другим углом, и несколько развёрнутые, торс от него же, но поверхность сопряжения на торсе и на ногах (район талии) подрезана таким образом, чтобы корпус сильнее наклонился вниз. Голова тоже от огнемётчика, развернутая в соответствии с общим замыслом движения данной фигуры. Рука, держащая автомат, сделана из литника, кисть взята уже не помню откуда, рука с ножом - правая рука того же огнемётчика, но несколько распрямленная, и вклеенная под другим углом. Разведчик, держащий немца за шею: голова и тело от командира штурмовой группы; рука, обхватившая за шею, изготовлена заново, вторая рука "родная", только вклеенная несколько по-другому. Третий разведчик: ноги собраны из деталей от пулемётчика и подрывника оттуда же; торс от подрывника; левая рука изготовлена "с нуля"; правая от пулемётчика, сильно переделанная. Голова взята из набора "Звезды" "Морская пехота" - от моряка со связкой гранат. О подборе лиц хочу сказать особо. Нужно стараться, чтобы мимика участников диорамы соответствовала действию. Производители наборов нередко выпускают в свет новые "идущие в атаку" подразделения, с прекрасно исполненным снаряжением, динамичными позами, но несколько отстранённым выражением лиц. А ведь на лице как в зеркале отражается всё то, что испытывает человек. В данном случае лицо моряка подходило как нельзя лучше: скульптор мастер-модели прекрасно передал ярость и решимость человека, поглощённого схваткой. От разведчиков переходим к часовым. Первый часовой (тот, которого берут в плен): торс и левая рука из набора "Звезды" "Казаки", ноги из набора той же фирмы "Немецкая штурмовая группа" (ранее называвшаяся "Войска СС") - от солдата с карабином, и от командира, голова вообще от драгоновских "Штурмпионеров". Кстати, я стараюсь использовать в диорамах фигуры только какой-либо одной фирмы, так как пропорции, качество исполнения фигур, а тем более лиц, у разных производителей встречается разное, что может бросаться в глаза. Но в данном случае это было допустимо: лица практически не видно. Вторая рука, та, что зажата в захват, изготовлена полностью заново, причём пришлось специально просчитать складки, чтобы просунуть руку в "захват", и совместить фигуры. Но об этом несколько позже. Второй часовой полностью слеплен "с нуля". Только при изготовлении торса внутрь была вложена в качестве наполнителя болванка корпуса от одной из фигурок "Немецкая штурмовая группа". Голова тоже оттуда - полная непригодность лиц в данном наборе несущественна, их просто не видно. Работа велась следующим образом. Процесс сборки шёл по "утверждённым" композициям, т.е. параллельно собирались две фигуры в связке "разведчик - часовой", и три фигуры "два разведчика и часовой". Это было необходимо для неизбежных в процессе сборки мелких корректировок всего ансамбля, чтобы одна из фигур не "выпала" из общего движения. Детали, подобранные к каждой конкретной фигуре, сразу склеивались друг с другом, формируя позы. Не приклеивались только головы и кисти рук. Когда эдакие заготовки-"терминаторы" готовы, настаёт черёд скульптурного творчества - лепка одежды. Для лепки использовалась двухкомпонентная пластика "TAMIYA EPOXY PUTTY" - прекрасная вещь для этих целей. Кусочки пластики (в зависимости от поставленной задачи разного размера) налепляются на фигурку, и потом, стеком (в качестве которого я использовал цыганскую иглу), формируются складки, заполняются щели, выбранные, при подгонке деталей, участки "тела".Фигурка держится за какую нибудь из рук или ног, лепка производится этапно, участки конверсированного тела наращиваются постепенно. По самой лепке ничего не скажешь: тут либо умеешь - либо нет. Работая над всеми фигурами композиции, одновременно производится их адаптация друг к другу. Пользуясь тем, что пластика не прилипает к мокрым поверхностям, можно добиться полного сопряжения фигур: совпадения складок, точного совмещения разных фигур друг с другом, отсутствия щелей в местах соприкосновения. Например, рука разведчика, обхватившего часового за голову, делалась так. Вначале простая "колбаска" приклеивалась к плечу разведчика, фигурки часового(голова в этом случае должна быть временно вклеена по месту) и разведчика уложены так, как им положено лежать по замыслу, потом та же "колбаска" обвивается вокруг шеи часового, подобно человеческой руке. Намечается локтевой сгиб (рука гнётся не по окружности, а в точке сустава). Проходит время, необходимое для застывания "PUTTY" , за это время на голове часового сделан подшлемник, и фигурки вновь складываются вместе. На заготовку руки налепляются кусочки "PUTTY" которым придаётся форма складок масхалта, причём оправкой для формирования этих складок служит спина часового, предварительно смоченная, чтобы избежать прилипания рукава. Таким же образом формировались и другие элементы скульптурной композиции, где участникам действия приходится "тесно контактировать друг с другом". Амуниция взята из разных наборов, оружие от "Звезды", немецкие каски тоже оттуда, причём из набора мотоциклистов, там каски даны не залитыми изнутри наполовину, а полностью "пустыми", что позволяет их несколько разнообразнее одевать на головы, а главное, есть возможность вклеить подшлемник. Ремни и погоны из бумаги. Нож вырезан ножницами из печально известных своей остротой и прочностью лезвий "Нева". Фигуры тоже оживленны нештатными деталями. У "снятого" часового на руках вязаные перчатки, на ногах - караульные боты. На снегу и на рукаве белого маскхалата кровь, между двух групп фигур - подавленная в кармане пачка сигарет. У разведчика, захватившего руку немца, вместо шапки вязаный подшлемник, завёрнутый наподобие кубанки. А вот слетевшей шапки с головы второго разведчика, производящего захват, я не сделал. Возможно он, или немец накрыли её своим телом. Подобный момент влияет на восприятие: создаётся впечатление, что не всё показано, есть что-то ещё, и это "ещё" заставляет искать мелкие детали (которые, конечно, должны быть!), и подразумевает наличие более широкого пространства, чем показывает диорама. Вот собственно и всё, что можно рассказать о технологии изготовления фигур, не вдаваясь в заумные и сложно воспринимаемые словесные объяснения. Из производственных операций остаётся только.

Окраска фигур

Каких то эксклюзивных способов при окраске я не использую. Более того, я сторонник простоты, фигуры не должны быть перетяжеленны цветом. Я категорический противник затемнения и тонировки углублений. Подобным образом изготовленные фигуры смотрятся эффектно, но словно под неоновой лампой (тень то в складках со всех сторон, будто источник света в нескольких точках), мертвы и статичны. Пусть уж лучше будет естественно - падает свет из окна, и освещение само накладывает тени. Если вся композиция построена правильно, выгодных ракурсов будет много, ничто не потеряется. Фигуры окрашены тамиевским акрилом, маскхалаты тонированы тёртым пастельным мелком. То же и с лицами. Прорисовав лицо у фигуры, вставленной в диораму, можно получить негативный результат: лицо будет "выпирать" из общего фона. Естественные цвета, например, метёлок ковыля, использованных в диораме в качестве травы, будут теряться после взгляда на подобное лицо, их естественное освещение и залегание теней покажутся блеклыми и невыразительными. Чтобы сгладить это ощущение может понадобится прорисовать тени везде - и под кустами, и на ветвях, и от каждого камня на земле. Не стоит забывать, что даже нагнувшись к диораме вплотную, чтобы разглядеть детали, мы всё равно видим фигурки как бы отстоящие от нас метров на 15-20. Тут важно не столько подробное "прочтение" лица, сколько общий паритет в исполнение всех деталей диорамы, важнейшим из которых является фигура человека, в которой, в свою очередь, важнейшим является лицо. Я лица делаю достаточно просто: подбираю цвет, похожий на телесный, покрываю лицо, затем гуашью тонирую нос, скулы, губы и уши - то, что на лице темнее. Для тонировки подбираю также оттенок телесного цвета, но более красноватый. Прорисовываю глаза: главное здесь - направление взгляда, и зрачок не должен быть чёрным! Серый или коричнево-серый, чтобы не чернел средь светлых тонов. Лицо должно формироваться несколькими мазками, как в картине, на дальнем плане. Не берусь утверждать, что мой способ наилучший, или просто наиболее подходящий - просто я так привык, и мне нравится полученный результат. Вообще не стоит делать основной упор на изготовление фигур, какие бы они распрекрасные не получились, а диораму им в одиночку не вытянуть, тут всё цепляется друг за дружку. Как говорится, "Короля делает свита". Пожалуй, всё. Накрываем готовую диораму колпаком из оргстекла - произведение должно простоять долго, и пыль веков не должна укрыть славу наших дедов.